«Я рвалась: "Отвезите меня к ней!"» Cирота, которую серийный убийца лишил матери, судится с государством за квартиру

Ксения Макарова из Екатеринбурга восьмой год стоит в очереди на получение жилья. Ее включили в список в 14 лет, а в 18 вдруг убрали. Девушке удалось восстановиться только через суд. Потом были еще суды, в пользу Ксении — ведь закон на ее стороне. Но сколько ей ждать исполнения решения, неизвестно.

Ксения рассказала нашим коллегам из E1.RU, как добивается жилья. Она захотела поделиться своим опытом: возможно, это поможет другим. Но за ее юридической и житейской ситуацией стоит большая семейная трагедия. Впрочем, как и во всех историях сирот.

Отца Ксюша не видела ни разу. Ее мама Любовь рассталась с ним еще до того, как узнала про беременность. Молодым людям тогда было по 19 лет, это были их первые отношения, которые закончились неудачно. Но девушка решила: ребенок у нее все-таки будет. Мама Любови, бабушка Ксюши, поддержала ее, помогала с внучкой. Люба выучилась в университете на историческом факультете, работала оператором в компании связи.

Она погибла в 23 года при трагических обстоятельствах. Чтобы поберечь психику девочки, родные не сказали ей, что именно произошло.

— На время похорон меня отвезли к родным. Мне говорили сначала, что мама на работе, очень много работает, чтобы заработать и купить мне игрушки. Потом объясняли, что мама в больнице. Я рвалась: «Отвезите меня к ней!» Мне отвечали: маленьким в больницу нельзя. Потом рассказали, что мама умерла в больнице от тяжелой болезни, — вспоминает Ксения.

О том, что произошло с мамой, девочка узнала случайно, когда увидела на одном из федеральных каналов передачу о деле серийного убийцы, который орудовал в Екатеринбурге в 2006 году.

— Мне было, наверно, лет семь. Бабушка с тетей сидели перед телевизором в соседней комнате. Не заметили, как я тихо подошла сзади, начала тоже смотреть, — рассказывает девушка.

В том выпуске программы «Вне закона» (выходила на канале ДТВ) рассказали, как цепочка случайностей привела к пяти трагедиям — пяти убийствам. Всё началось с того, что осужденного за разбои и грабежи Павла Емельянова освободили по УДО. Но никто не контролировал, как он живет, чем занимается, и, несмотря на многочисленные нарушения условий, бывший зэк продолжал оставаться на свободе.

Преступник вернулся к прежнему образу жизни, нашел сообщника — безработного Олега Желудева. Позже следствие установило, что Емельянов втянул его в новые грабежи, а еще они вместе совершили несколько изнасилований. Потом Павел начал расправляться с жертвами, чтобы не оставлять свидетелей.

Тело первого убитого нашли в заброшенной больнице. Это был строитель, приехавший на заработки в Екатеринбург. Он попался преступникам, когда возвращался с работы поздно вечером через парк. У него попросили закурить, завели с ним разговор, потом ограбили и забили камнем.

Еще одна жертва тоже попалась убийцам под руку случайно. Это была девушка, которую скорая ночью повезла в больницу: у нее заболело сердце. Но по дороге она написала отказ от госпитализации, объяснив, что уже хорошо себя чувствует и что завтра ей обязательно нужно выйти на работу. Девушку высадили недалеко от родительского дома на дороге, по краям которой росли кусты. Но до родных она не дошла — преступники увидели ее, ограбили и убили.

Мама Ксюши Любовь Макарова и ее подруга были очередными жертвами. Семилетняя Ксюша потом увидела на экране знакомые фотографии мамы из семейного альбома. И бабушку — она участвовала в съемках вместе с родственниками других жертв.

В программе рассказали детали трагедии. Предшествовала всему опять же драматическая случайность. Любовь возвращалась домой с рынка и, проходя мимо кафе, увидела, что там играют свадьбу. Женихом был парень, с которым она встречалась, но его родители были против того, чтобы сын женился на женщине с ребенком. Любовь тяжело переживала расставание, а тут свадьба — ей было очень больно. Пришла, рассказала маме, та стала успокаивать. В тот же день хорошая подруга решила ее поддержать и позвала в гости. Любовь осталась у нее на ночь.

Бабушка Ксюши в интервью рассказывала, как вечером созвонилась с дочерью, та сказала, что всё в порядке, а уже утром трубку никто не брал. Через несколько часов пришла милиция, матери сообщили, что Любови нет в живых. Молодую женщину и ее подругу нашли убитыми в квартире. На столе были тарелки с остатками ужина, следы застолья, но при этом никакого алкоголя в крови у погибших не обнаружили.

Задержали Емельянова и его сообщника только через два года — по подозрению в убийстве еще одной женщины. Екатеринбурженка сдавала убийцам квартиру, потом ее нашли мертвой: на теле было 65 колото-резаных ран. Чтобы скрыть следы, преступники подожгли квартиру. Это была последняя, пятая их жертва. Сообщник, чтобы смягчить себе приговор, рассказал об остальных убийствах.

Про двух подруг преступники объяснили следователям: познакомились с девушками, втерлись в доверие и убедили, что оказались в тяжелой ситуации. Те позвали в гости, накормили. Когда мужчины начали приставать с непристойными предложениями, их попросили уйти. Девушек жестоко убили. Описывать подробности этой расправы мы не будем.

Емельянова приговорили к высшей мере — пожизненному сроку. Желудева отправили на психиатрическую экспертизу, во время следствия он вдруг начал чудить, но врачи установили, что, совершая преступления, он был вменяемым. Ему дали 18 лет колонии.

Всё это семилетняя Ксюша узнала из той самой программы. Что именно она чувствовала в тот момент, когда видела фото мамы на экране, девушка не помнит, но лица бабушки и тети, когда после окончания выпуска они обернулись и поняли, что она всё видела, не забыла.

— Прошло девятнадцать лет, но каждый раз на кладбище прихожу как в первый раз. И постоянно думаю, как бы сложилась жизнь, если бы она была жива, — говорит нам Ксения.

После смерти мамы четырехлетнюю девочку взяла под опеку бабушка. Жили вместе в одной квартире: Ксюша, бабушка, тетя с мужем, их дочка, потом еще родился племянник Ксюши. Бабушка работала учителем истории в той же школе, где училась ее внучка.

Девушка рассказывает о своих родных очень тепло: тетя была как старшая сестра, бабушка — как мама.

— Бабушка у меня святой человек. До того, как не стало мамы, бабушка похоронила мужа, моего дедушку.

Ей нужно было заботиться и обо мне, и о тете, ее младшей дочери — когда случились все эти страшные события, она еще была несовершеннолетней, — говорит наша собеседница.

В свидетельстве о рождении Ксюши в графе «отец» стоит прочерк. Любовь ничего не требовала от него, просто, как говорят, вычеркнула из жизни. Он знал, что у него родилась дочь, но много лет никак не проявлялся.

Ксюше было 16 лет, когда отец написал ей письмо. Рассказал, что жизнь у него сложилась не очень благополучно, признался, что пошел по наклонной, отбывал срок. Уверял, что теперь всё осознал, раскаялся и хочет с ней общаться. Какое-то время они переписывались, он звал в гости, хотел увидеться. Она не поехала — говорит, что воспринимала его как чужого человека. А через два года узнала, что он погиб: его насмерть сбила машина.

В 14 лет Ксюшу, как сироту, поставили в очередь на квартиру. У нее было семь квадратных метров — доля комнаты в коммуналке на Уралмаше. Туда она переехала, когда стала совершеннолетней и начала сама зарабатывать. Остальные семь метров были в собственности других родных. Так как количество квадратов в расчете на одного собственника было меньше нормы, девушка имела право на жилье от государства.

После школы Ксюша поступила в колледж, училась на секретаря. Но не доучилась до диплома, забрала документы, несмотря на протесты бабушки-педагога. Ксюша решила, что пойдет работать, будет обеспечивать себя сама. Устроилась кассиром в один из магазинов косметики крупной торговой сети.

Из очереди на квартиру ее исключили, когда ей было 18 лет. В опеке объяснили: якобы изменились законы, нормативы по квадратным метрам теперь зависят от количества всех прописанных собственников.

— А бабушка, у которой есть доля в комнате, прописалась в другом месте — в квартире тети с ее семьей. Бабушка начала расспрашивать опеку, что можно сделать, говорила, что она без проблем может снова прописаться, чтобы мне помочь.

Бабушка тогда очень расстроилась, даже больше меня. Я думала: жизнь длинная, что-нибудь придумаю, заработаю, — вспоминает Ксюша. — А бабушка со своим жизненным опытом всё понимала, хотела, чтобы у меня-то всё сложилось благополучно во взрослой самостоятельной жизни.

Бабушка нашла юриста внучке, убедила, что нужно попробовать. Ксения через суд восстановила право на жилье. Ответчиком было Министерство социальной политики. Оказалось, что в опеке ссылались на норму (насчет прописки), которой нет в законе!

И, скорее всего, наша героиня не единственная, кого выгнали из очереди на этом основании. Но далеко не все доходят до суда и отстаивают свои права. Вот как поясняет этот момент екатеринбургский юрист Евгений Крылов, представляющий интересы Ксении:

— На том процессе удалось доказать, что прописка роли не играет, играет роль только собственность. Потому что собственник есть собственник и он в любой момент может заявить свое право на долю, продать ее неизвестно кому, и сирота остается со своими пятью квадратными метрами, выкинутый из очереди. Суд согласился с моими аргументами.

Дальше начался следующий этап. В очереди можно стоять и десять, и двадцать лет. Ксения обратилась в суд с иском к Минстрою, чтобы ей предоставили квартиру вне очереди.

— Есть только право на получение квартиры в 18 лет, — подчеркивает Евгений Крылов. — С 2012 года суды объясняют, что нет такого понятия, но в госучреждениях продолжают говорить сиротам про очередь. Не все же юристы.

В итоге суд снова принял решение в пользу Ксении, обязав Минстрой за восемь месяцев предоставить ей жилье. Никакой квартиры Ксения так и не получила. Несколько месяцев назад она снова обратилась в суд по поводу неисполнения судебного решения и судья назначила компенсацию в 20 тысяч рублей за нарушение права на судопроизводство в разумный срок.

Ксения понимает, что так может продолжаться долго и что если она всё-таки решится на ипотеку и ей когда-нибудь одобрят заем, она потеряет гарантированное право на квартиру — из списка ее исключат.

При этом девушка потеряла мать из-за выпущенного на волю по УДО отморозка, за которым не следили контролирующие органы. И сейчас она имеет право на то, что ей положено по закону.

— Я очень хочу семью, детей, не откладывая их рождение на долгие годы, пока не выплатим ипотеку. Хочу порадовать бабушку правнуками, она это тоже заслужила, — говорит Ксения.

— Да, действительно, эта череда судов с компенсациями, к сожалению, может продолжаться годами, — констатирует Евгений Крылов. — Но это, на мой взгляд, единственный законный путь всё-таки ускорить получение квартиры.

Юридическая проблема, с которой столкнулась наша героиня, пережившая трагедию в детстве, на самом деле носит массовый характер.

Как юрист, Евгений Крылов специализируется как раз на помощи сиротам, выпускникам детдомов. По его подсчетам, сейчас в Свердловской области около восьми тысяч сирот ожидают своей очереди на жилье. В Екатеринбурге — около трех тысяч: кого-то временно приютили родственники, кто-то живет в общежитиях при колледжах.

Выпускник детского дома, герой одного из наших материалов, рассказывал нам, как некоторые ребята кочуют из колледжа в колледж только ради койко-места, чтобы не оказаться на улице. Кто-то ночует на работе, кто-то из-за неустроенности скатывается в неблагополучие, связывается с криминалом.

Евгений сам сирота, рос с бабушкой-опекуном. И прошел этот путь — через суды за несколько лет добился жилья от государства. Конечно, ему помогло то, что он выпускник юридического университета, разбирается в законах, нормативных актах. Большинство сирот всё-таки далеки от этого, юридически не подкованы. Их часто исключают из списков, они отступают и не борются за свои права.

Хотя, по словам Евгения, получить положительное решение суда не так сложно, потому что практика очевидна. Проблема в исполнении этого решения. Он пояснил, что трудность тут не в финансировании, деньги на это как раз выделяются государством. Но у подрядчиков нет желания заниматься стройкой на условиях, которые предлагает им Минстрой. Потому что строительство жилья для сирот — сложная бюрократическая процедура, при которой подрядчика ищут через торги.

— Строить для сирот невыгодно. Выгоднее построить дом для ипотечников, — констатирует наш собеседник. — Бизнес нельзя принудить строить квартиры. Ему можно лишь создать более выгодные условия. Поэтому всё так долго стоит на месте.

Евгений рассказывает про своих клиентов-сирот, с которыми уже давно отсуживает компенсации за неисполнение решений суда. Такое может длиться бесконечно, пока какой-то стороне не надоест.

— У части общества есть мнение: «А почему это сиротам все должны, жилье, например? Им всё, а нам ничего», — рассуждает Евгений. — По крайней мере, они выражают это в комментариях.

Он отмечает, что опекуны, по закону исполнившие свои обязанности, юридически после совершеннолетия ребенка ничего ему не должны.

— Понятно, что нормальные родственники не бросят родного человека, сироту, даже когда он взрослый. Но те же бабушки и дедушки, бывшие опекунами, в силу возраста уже сами нуждаются в поддержке, а родители есть родители. Поэтому государство и берет на себя обязательства по поддержке сирот, — заключает юрист.

Мы рассказывали, как выпускница детдома чуть не потеряла единственное жилье. Так получилось, что Елена не воспользовалась своим правом на получение жилья от государства, вовремя не встала в очередь. Лишь в сорок лет она смогла взять ипотеку, но попала в тяжелую ситуацию: ее квартиру выставили на торги, хотя у нее не было ни копейки долга. К счастью, всё разрешилось хорошо.

А братья-близнецы Виктор и Семен Баутины, тоже из-за незнания законов, потеряли право на квартиру. После детского дома много лет жили на работе, потом снимали жилье. Виктора ранило на СВО, он стал инвалидом, и вот тогда положение братьев стало отчаянным: снимать квартиру они больше не могли, жить было негде. Им помогли меценаты.

Также мы писали, как сирота семь лет добивалась получения жилья, несмотря на решение суда в ее пользу. Недавно ей наконец выдали ключи от квартиры — помогло вмешательство прокуратуры.