«Думал, что валенки — это носки, а обувь еще принесут»: как студент из Индии стал известным сибирским нейрохирургом

Шалиндер Аул — известный новосибирский врач-нейрохирург, который в далеком 1991 году прилетел из солнечного и жаркого Дели в Россию, добрался до Сибири на поезде и так здесь остался. Он не боится браться за самые сложные случаи и старается для своих пациентов сделать всё, что в его силах. Шалиндер Ашокович уже считает себя сибиряком, купил здесь дачу и с улыбкой вспоминает, как сел в поезд до Барнаула. Тогда он впервые столкнулся с морозами в -23 градуса, был уверен, что валенки — это носки под обувь, и поразился слову «прелесть». О первой потере пациента, счастье отцовства, родине и романтике снега он рассказал нашим коллегам из NGS.RU. Врач поделился очень личным, в том числе cемейными фото.

Познакомьтесь с его вдохновляющей историей.

Шалиндеру Аулу было 19 лет, когда родители привезли его в аэропорт в Дели. Отец занимался производством одежды и тесно сотрудничал с Россией. Когда в первый год сын из-за огромной конкуренции не поступил в медицинский университет в Индии, мужчина крепко задумался.

— Он меня собрал и отправил в Россию, не зная реальности того времени. В 1991 году я приехал. Здесь было очень сурово. Голод в стране, пустые полки в магазинах. Но опять же, если бы не были добрые люди и хорошие преподаватели, то, наверное, выжить было бы очень сложно, — уверен Шалиндер Аул.

В Дели был +21 градус, когда, обняв отца и мать, юный студент сел в самолет. В Москве был -1 градус, и холод ощутить юноша не успел, впопыхах садясь в поезд. Тогда Шалиндер не знал ни слова по-русски, говорил на английском. Но разве такая мелочь мешала когда-то людям найти общий язык?

— В соседнем купе ехали двое мужчин. Спросил у них, сколько ехать, а они не понимают меня. Показал бумагу на русском, что с собой было. Они покивали. Удалось спросить, когда будет Барнаул. Они берут часы прокручивают. Я смотрю, что покрутили уже несколько раз. То есть это на несколько дней. А у меня с собой ничего нет! Никакой еды, есть очень хотелось, — смеется Шалиндер.

Несколькими жестами ему удалось донести до попутчиков, чего он хочет.

— Я когда к ним зашел в купе, на столе были бутылка водки, граненые стаканы и конфеточка. И они мне налили какую-то жидкость. Я тогда не понимал, что это. Пошли в ресторан. И тут же они начали мне русский язык преподавать. Вот с бытовых слов — чашка, вилка, ложка. И уже по приезде в Барнаул я знал всё основное. За эти два дня выучил русский алфавит, — с теплотой вспоминает мужчина. — Маты, конечно, выучил сразу. Это же выражение эмоций! Самое первое слово, которое я услышал в поезде, — это было «прелесть». Когда вот эти ребята, обращаясь к проводнице, говорили «прелесть». Я никак не мог его запомнить, но, судя по их выражениям, по большому пальчику, оно значило что-то красивое, хорошее. Вот тогда это было самое сложное для меня.

Ноябрь 1991 года выдался в Барнауле морозным. Когда Шалиндер с еще несколькими иностранными студентами сошел на перрон, то впервые понял, что такое мороз. На улице было -23 градуса.

— Я очень хорошо помню тот день. Одежды и обуви теплой с собой никакой нет. Кожаная куртка, перчатки шерстяные. Пока я из поезда шел до здания вокзала, понял, что совершил большую ошибку, — смеется Шалиндер Ашокович. — От института нам принесли валенки. Мы не понимали, что это такое, и между собой начали гадать, что же это. Каждый свою версию высказывал. Моя версия была, что это носки, а обувь еще привезут. Вот таким образом я постепенно привыкал к российской, точнее, к сибирской реальности.

Началась студенческая пора. Выживать и учиться было непросто. Русский язык давался не так легко, как хотелось бы. Преподаватели дали задание вести дневник. Тогда юный Шалиндер написал то, о чём мечтал еще в Индии: «Хочу быть врачом-нейрохирургом».

Сначала преподаватели дали скальпель подержать в руку, потом — сделать первый разрез, ушить рану после операции. Так, шаг за шагом, Шалиндер двигался к своей мечте. И вот первая самостоятельная операция.

— Я сделал уже к концу своей интернатуры. Конечно, боялся, — улыбается и вздыхает нейрохирург. — Это была грыжа диска. В те времена не было микроскопа. Мы оперировали пациентов в положении на боку. Сами надевали налобную лампу, с освещением же были большие проблемы. Сейчас всё по-другому. Когда закончил операцию, то почувствовал, что стал сильнее, немного вырос.

Череда операций, первая любовь, первый успех, признание коллег и первая потеря. Ее нейрохирург тоже не может забыть.

— Я приехал домой и плакал. Эти эмоции не передать, потому что не важно, насколько была запущенная ситуация, это очень тяжело. Проходишь по коридору, а к тебе жена пациента с надеждой, говорит, что дети, что единственный кормилец, — объясняет Шалиндер Аул. — Это помнишь, такое нельзя забыть.

После окончания медвуза Шалиндер Ашокович долгое время работал в Барнауле, в Краевой больнице. В 2012 году в Новосибирске открылся федеральный центр нейрохирургии. Так молодой и амбициозный врач перебрался в столицу Сибири. Еще через два года понял, что хочет работать в здании по соседству — в Новосибирской областной больнице. Здесь он трудится по сей день.

Пациенты не скупятся на благодарности, иногда выходят очень курьезные случаи.

— В России очень много пациентов врачам приносят зачастую именно спиртное. И вот однажды после выписки пациент приносит пакетик. Мы открываем его в ординаторской, там бутылка коньяка и кактус. С коньяком понятно. Почему кактус-то? Мы начинаем гадать. Наверное, это какая-то закуска заморская, которую мы еще не знаем. Начинаем в интернете читать, смотреть. Человек возвращается и говорит: «Извините, я свой кактус забыл в этом пакете». А мы чуть было уже ножом не решили порезать и попробовать его, — смеется Шалиндер Ашокович.

До сих пор врач хранит закладку для книги с гравировкой от другого пациента, а в смотровой висит картина из пазлов:

— Тоже мой пациент сделал, которого я оперировал больше 10 лет назад. После операции у него была мозговая катастрофа, парализация. И вот как он восстановился, это ведь мелкая моторика, — хвастается нейрохирург.

В ординаторской можно заметить не только поделки и рисунки пациентов, но и личные вещи — буддистские символы, иконы.

— Я не фанат, конечно, но я верю, что есть некая высшая сила, которая нам помогает по жизни и в операционной. Особенно, когда ты попадаешь в какие-то безвыходные ситуации, — уверен Шалиндер Аул.

— А вы просили о помощи?

— Да.

— Получали?

— Да. Я помню ситуацию, когда на столе была девочка с аневризмой. Мы ночью оперировали, и уже 45 с лишним минут продолжалось кровотечение. Я ничего не мог сделать, не получалось это контролировать. У кого ты можешь попросить в это время? Только у бога. И, слава богу, всё получилось. Она вышла у нас нормальная.

Нейрохирургу часто приходится иметь дело с детьми. В этом случае всегда приходится искать особый подход. Так, врач запретил сбривать волосы 5-летней Шодоне, в мозгу которой нашли огромную кисту ленточного червя.

— Она могла умереть в любую секунду, если бы киста разорвалась. Чтобы вы понимали степень нашей напряженности, скажу вот что. Перед операцией нужно было обрить голову ребенку. Так как диаметр кисты был 10 сантиметров, то и разрез нужен был очень большой. Девочка начала плакать, когда она услышала, что будем убирать волосы. Мы поняли, что даже этот плач может спровоцировать разрывы кисты, и запретили ее брить, — объяснил врач.

Умелый нейрохирург спас ребенка, убрав кисту без разрыва. Сейчас Шодона уже дома, как и другой непростой пациент — 11-летний мальчик. У него была опухоль в мозгу, но для того, чтобы ее удалить, нужно было провести трепанацию лобной области. Это всегда очень травматично, и после заживления остается рубец. Нейрохирург нашел выход. Прооперировал ребенка через прокол над бровью.

— Сделал так, чтобы было прямо косметически. Никаких волос не убирали с головы, маленький, еле заметный шрам остался на брови. И человек так живет полноценно. Для нас такая операция тоже неким достижением была. Ты должен всегда улучшать свой результат, что-то новое применять, — убежден Шалиндер Аул.

Часто врач дарит игрушки своим маленьким пациентам. А традиция началась несколько лет с одной бойкой девочки 8–9 лет. Она из-за очень сложной опухоли почти ослепла, операцию нужно было делать срочно.

— Я почему-то решил, что надо с ней тоже поговорить. Согласна ли она на операцию и так далее. Подхожу к ней, начинаю говорить: «Согласна на операцию?» Она мне говорит: «А что ты мне подаришь?» — «Хорошо. Что бы ты хотела?» — «Я хочу куклу Барби». — «Договорились», — объясняет врач.

Операция прошла успешно, вечером врач пришел в реанимацию осмотреть пациентку и сразу же получил вопрос: «Ну что, куклу принес?»

— Я понимаю, что я обманул ребенка, — разводит руками Шалиндер Ашокович. — У меня другого выхода не было. Я тут же поехал в магазин, купил куклу Барби, вернулся, подарил, и такое счастье у ребенка. Вот это я не забуду никогда. Но зато, когда пришел домой — а моей дочери столько же лет было — за ужином рассказал эту ситуацию, и смотрю — она заплакала: «Почему папа чужой девочке покупает куклу?» С детьми действительно сложная работа. И сейчас стараюсь, если ребенок у меня оперируется, подарить какую-нибудь игрушку. Это как традиция. Пусть дети радуются.

Шалиндер Ашокович старается хотя бы раз в год ездить на родину. Родители гордятся им и в свое время хотели, чтобы он вернулся и работал в Индии. Но молодой специалист принял другое решение.

— Я только отучился, молодой, а тут любовь, потом дети. И хочется по своей специальности расти. И время идет незаметно. И уже понимаешь, что ты нужнее здесь, чем там. Моя родина тут. Тут уже я каждую кочку знаю, поэтому как-то мысли вернуться на родину не возникало, — разводит руками нейрохирург.

Здесь и климат больше понравился врачу, ведь от жары тяжело спрятаться, а даже в -45 градусов можно хорошо одеться и чувствовать себя комфортно.

— Снег — это романтика, — вздыхает Шалиндер Аул. — Вообще до приезда в Россию снега не видел никогда в своей жизни. И у многих индусов снег вызывает бурю эмоций. То есть многие ездят в горы, какие-то курорты, а у меня этой радости хватает круглый год почти.

Коллеги с уважением относятся к Шалиндеру Ашоковичу. Он признаётся, что не только себя в обиду не дает, но и может при случае использовать крепкое слово.

— По большей части люди добрые. И знаете, в студенческие годы, когда я ездил на родину, то в основном улетал из Ташкента или Алма-Аты, из Барнаула до них добирался поездом, — вспоминает врач. — Вот на поезде, пока ехал до границы с Россией, я чувствовал себя в безопасности почему-то. А когда дальше — было очень некомфортно. И также, когда я возвращался обратно, вот как только начинается российская граница, ты себе говоришь: «Слава богу, ты дома».

Врач признаётся, что хотел бы уделять больше внимания семье — жене и двум дочкам, но работа отнимает очень много времени. Приходится приезжать в больницу и поздно вечером, и по выходным. Младшая дочь мечтает пойти по стопам отца и тоже стать нейрохирургом. Отец ее в этом стремлении поддерживает.

— Как быть счастливым? Не напрягаться. А каким образом это достичь? Счастье — когда ты балансируешь в своей жизни. В общении с другим человеком не наступаешь на его территорию, максимально честен со своей работой и в любви. И вот все составляющие создадут ту атмосферу, которая будет тебя только радовать, — убежден Шалиндер Аул. — Молодым специалистам я бы сказал, что нужно постоянно учиться и стараться пробовать новое.

В прошлом году семья купила дачу, которая стала для врача настоящей отдушиной. Нейрохирург до сих пор ищет баланс между семьей и работой и надеется, что сможет помочь как можно большему количеству пациентов.

Ранее NGS.RU сообщал, что новосибирские врачи провели сложную операцию по удалению кровеносных сгустков из легких 24-летней пациентки.

В конце прошлого года NGS.RU рассказывал, как двухлетнему малышу подсадили новый иммунитет, чтобы спасти от страшной болезни, — он обошелся в 22 миллиона.