«Я вообще не понимал, как жить»: о чем говорят на собраниях «Анонимных наркоманов» — реальные истории о жизни в зависимости

Наркозависимость в России стигматизирована. Даже если кто-то и знаком с человеком с зависимостью, это что-то маргинальное, на окраине жизни и не попадает на глаза. Наркотики — это опасно и страшно, но количество зависимых растет вопреки росту числа смертей от «передоза», а улицы всё больше заполняются рекламой. Для многих зависимых спасением становится сообщество «Анонимные наркоманы», которое существует в России уже больше 20 лет. Журналист NGS.RU Елизавета Шаталова сходила на одну из встреч, чтобы понять, как люди оказываются в зависимости от наркотиков и что им помогает вернуться к жизни.

— Боже, придай нам разум и душевный покой принять то, что мы не в силах изменить, мужество изменить то, что мы можем.

С такой молитвы начинается собрание анонимных наркоманов во всём мире. В этот момент все присутствующие, кроме меня, встают в круг и обнимаются, а потом спокойно рассаживаются по местам. Я растерянно слежу за ними из своего угла — это был слишком сильный перформанс для начала встречи.

Я прекрасно знаю, что «Анонимные наркоманы» — не секта. В этом меня убеждают и сами участники. Но один из них признается, что когда пришел на свое первое собрание, тоже отнесся к этим традициям с сомнением и подумал, что это «какие-то сектанты». Но в какой-то момент выбора не осталось, и Павел отправился в «АН».

Вопреки предрассудкам, чтобы стать частью сообщества, верующим быть не обязательно. Единственное, что объединяет людей в комнате, — наркозависимость. У кого-то прошли годы с последнего употребления, а кто-то приходит, едва решившись завязать.

В небольшой комнате по всем стенам развешаны плакаты, атрибутика сообщества и разные объявления и уведомления: названия клубов, направлений, даты встреч. Несколько человек сидят в разных частях комнаты лицом друг к другу. Сначала участники собрания коротко обсуждают административные вопросы, а потом переходят к зачитыванию обязательных карточек о целях и сути «АН» и 12 принципов программы.

— 3. Мы приняли решение препоручить нашу волю и нашу жизнь в заботе Бога, как каждый из нас понимал Его. 4. Мы провели глубокую и бесстрашную нравственную инвентаризацию самих себя. 5. Мы признались Богу, самим себе и другому человеку в истинной сущности наших ошибок. 6. Мы полностью подготовились к тому, чтобы Бог избавил нас от всех этих дефектов характера. 7. Мы смиренно просили Его избавить нас от наших недостатков, — зачитывает одна из участниц.

Всё идет по четко отработанному плану. Многие в комнате в «Анонимных наркоманах» уже много лет и прекрасно знакомы с ритуалами. Но зачитывания этих длинных и, пожалуй, высокопарных текстов — правило. Их читают по очереди и каждый участвует в процессе.

Я вглядываюсь в людей. Передо мной сидят мужчины и женщины в красивой и аккуратной одежде, со спокойными и очень разными лицами. Конечно, многие не употребляют наркотики годами, но как понять, что человек в прошлом — наркоман? Как увидеть эти отличительные признаки в человеке в завязке?

В этот день на собрании участники делятся личными историями. Главный принцип сообщества — анонимность: все люди несовершенны, но мир, мудрость и любовь делают нас лучше. Стоит отметить, что на встречах у анонимных наркоманов вы не услышите названия наркотиков. Считается, что это может сработать как триггер, подтолкнуть участников к срыву.

Первым выступает Максим (все имена героев материала изменены). Он рассказывает, что родился в небольшом городе, и сначала в его жизни появился алкоголь, а в 15 лет уже легкие наркотики.

— Я почему-то всё время находился на постоянном контроле. Знакомые с девочками дружили, а мне это с трудом давалось. Всем эти достаточно простые социальные навыки были даны — у меня всё время какие-то сложности с этим. И я учился хорошо, подавал большие надежды, в семье рос — всё было в порядке. Но было какое-то ощущение, про которое многие наркоманы говорят: я не чувствовал себя в своей компании почти нигде и никогда, — вспоминает Максим.

С этим ощущением он и попал в плохую компанию. Когда Максим впервые попробовал наркотики, он был пьян. И ему показалось, что это совсем не страшно — даже появилось чувство гармонии с миром. Вместе со знакомым он даже изготавливал наркотики кустарным способом, а потом поступил в университет, нашел «своих» ребят. Максим говорит, что употреблял тогда нечасто — наркотики было сложно достать. А потом начались продажи синтетических веществ с автомобилей.

— Один парень из моего родного города позвонил, сказал мне об этом, попросил купить. Естественно, я был не против, естественно, я попробовал эти наркотики — хотя мы позиционировали себя как ребята, которые употребляют только натуральный продукт, никакой химии, — вспоминает Максим. — Но вскоре мое мнение изменилось. Собственно, вот о чём написано в нашей литературе: зависимость — это болезнь прогрессирующая. В скором времени мы уже употребляли синтетические наркотики всей компанией.

Со временем машины с наркотиками с улиц пропали, но появилась продажа в интернете. Максим искал закладки — не боялся, что могут поймать, ему даже было весело. Внешне его жизнь казалась благополучной: он учился, удаленно работал, был влюблен, но наркотики становились всё тяжелее, а употреблял Максим теперь ежедневно.

— Отчислили меня из университета, постепенно друзья начали прекращать со мной общаться, поскольку мои интересы сузились до употребления наркотиков. И в скором времени я начал натурально сходить с ума. Из подающего надежды парня я превратился в человека, который вполне мог стать постояльцем сумасшедшего дома. Прошло буквально полгода, — рассказал он. — Знаете, на ютубах ролики есть, где всякие голенькие бегают ребята. Я же предпочитал, наоборот, запаковаться в сто одежек и ходить по городу. Я боялся чего-то очень сильно, боялся всегда.

Максим решил сделать небольшой перерыв, восстановился в университете, придумал схему, как употреблять, чтобы никто не заметил. Но из-за наркотиков его бросила девушка, а вскоре закончился университет. Максим остался ни с чем. Он снова погрузился в зависимость, и его уволили с работы.

Как признается собеседник, он добывал наркотики всеми правдами и неправдами. Иногда его ловили родители, но он убедил их, что это просто развлечение и ничего страшного в нём нет. Снова нашел работу, но в 23 года вся его жизнь уже свелась к поиску и употреблению наркотиков.

— Я думал, что наркотики — это весело, что это какие-то клубы, девушки. А я из квартиры боюсь выйти, потому что под этими наркотиками я засыпаю прямо на том месте, где я их употребил. И, соответственно, я боялся, что меня возьмет полиция и еще что-то случится. Со мной стали происходить странные вещи: то я в общежитии студенческом перевешиваюсь через балкон и засыпаю в таком положении, меня извлекают ночью ребята, то я в такси усну и меня разбудит скорая, светит мне в глаза. А я с наркотиками думаю: слава богу, что это была не полиция, — делится Максим.

Максим решил завязать и удивился, когда понял, что у него ничего не получается. Он решал остановиться, но звонили знакомые, предлагали, и он снова употреблял. Жизнь вне наркотиков казалась ему бессмысленной. Однажды мама Максима увидела, как его «накрыло», и пришла в ужас. Максима забрали в реабилитационный центр, а выйдя из него, он столкнулся с проблемами в обществе. Жизнь оказалось сложнее.

— Я вообще не понимал, как жить — я в 15 лет начал употреблять, и мой разум, наверное, остановился где-то там. Я вышел из этого центра, и мне сказали, что вот, есть собрания анонимных наркоманов. Я пришел на собрание, и здесь мне сказали: «Если делать нечего будет, ты сюда приходи». И я просто офигел. Из университета меня отчисляли, если я туда не ходил. С работы меня выгоняли, если я там не появлялся. Я пришел сюда, и мне сказали, что я если захочу, могу прийти, не захочу — не прихожу. И я понял, что на мне лежит ответственность за мою чистоту, за то, чтобы оставаться чистым. Я продолжил сюда возвращаться и возвращаюсь уже который год, — заканчивает Максим.

Жизнь Максима начала меняться, и сейчас он признается, что она ему нравится. У него пропало желание употреблять. Он женат, у него есть работа и друзья, которые хотят с ним общаться. Но Максим продолжает ходить в «Анонимные наркоманы»: наркозависимость — проблема хроническая и неизлечимая.

Марина — невысокая блондинка, возраст которой сложно определить. Она одета в милое платье, но под ним видно, что у женщины сильное, проработанное тело. Она четко называет возраст, в котором начала употреблять — 18 лет.

До совершеннолетия Марина пробовала алкоголь, но ее молодой человек употреблял наркотики, и она тоже решила попробовать. Очнулась Марина, по ее словам, только через два года: к ней пришло осознание, что всё плохо.

— Я пошла за помощью к родителям, рассказала им. И, естественно, с этого момента начались попытки спасти меня. Было много больниц, было много попыток бросить. Я работала в казино, очень хорошо зарабатывала — на все эти деньги я и употребляла. Периодами бросала, потому что мне было страшно. В организации наркоманов не любили, потому что наркоман — это вор, а денег в казино много, — делится Марина.

После множества попыток завязать с наркотиками Марина оказалась в наркологическом центре, где сказали, что ей осталось месяца три: уже несколько лет у нее был гепатит С, начались проблемы с печенью. Марина снова начала употреблять — считала, что так она быстрее отмучается и родителям станет легче.

Но родители снова подтолкнули Марину к выздоровлению. Они отправили ее на месяц в реабилитационный центр, а она осталась на семь — ей было страшно выходить, возвращаться в реальную жизнь. Но как только Марина вышла из ребцентра, она пошла в «АН» — с того дня прошло уже 16 лет. Всё это время Марина остается «чистой», но это не всегда было просто, признается она.

— У меня всё успешно, был бизнес, я летала на две страны, жила в Стамбуле и Новосибирске, у меня была эта жизнь красивая. Я не вспоминала про сообщество, считала, что я молодец, я всё могу. Тем не менее спустя 5 лет что-то пошло не так. Моя болезнь прогрессировала, и я начала сходить с ума. Я не умела жить. Что-то получалось, и я всё разрушала, — поделилась женщина.

Марина начала со всеми ругаться, истерить, всегда была зла. Она потеряла все деньги, и в какой-то момент оказалось, что у нее есть только машина, в которой она и ночевала. Тогда женщина поняла, что есть только два выхода: пойти снова употреблять или вернуться в «АН».

— С того дня прошло 9 лет. Сейчас моя жизнь состоит из того, что у меня есть работа и, помимо работы, мое любимое дело: я каким-то чудом оказалась в спорте. Я начала ходить на тренировки, просто в спортзал. Потом встретила тренера и пошла в профессиональный спорт. В прошлом году я получила кандидата в мастера спорта по пауэрлифтингу. И в какой-то момент я, наверное, поняла, что меня реально Бог на руках пронес через всю мою «чистоту», — добавила Марина.

Сейчас она активно участвует в жизни «АН»: работает в подкомитете связей с общественностью и отвечает за стенды, чтобы в наркологических больницах висела информация об «Анонимных наркоманах». У нее сложные отношения с родителями, но зато очень хорошие с 21-летней дочерью.

— Мне кажется, я ее воспитала достойным членом общества, потому что я ее воспитывала своим опытом. Благодаря программе я свою какую-то духовность, человечность взращивала. И она гордится мной, — говорит женщина. — Она недавно узнала, что я употребляла, и я ей рассказывала, что мы помогаем другим. Я считаю, что я хорошего человека воспитала, несмотря ни на что. Она полноценный человек в свой 21 год. Я в это время уже употребляла, где-то избегала ответственности. Она работает, она получила образование, она мне очень сильно помогает.

— Я всегда волнуюсь, когда нужно публично выступать — это у меня с детства, я заикался сильно и это оставило свой след, — говорит еще один участник собрания Павел. — Мне сейчас 37 лет, я остаюсь чист с 23 октября 2019 года, 4,5 года. Моя история с наркотиками продлилась в общем 17 лет: с 2002 по 2019 год.

Первое, что он понял во время выздоровления, — что наркотики и зависимость — это конечный симптом. Вспоминая о своем детстве, он говорит, что всегда испытывал напряжение. Как и Максиму, ему было некомфортно в этом мире. Раньше он уходил от реальности в книги — его мама очень радовалась, что он так много читает, а Павел просто хотел сбежать.

Но постепенно он учился подстраиваться и соответствовать. Рано начал курить «за компанию», пить алкоголь, а в 2002 году попробовал наркотики.

— Я вообще делю свое употребление на два периода. В первые 10 лет мое употребление было систематическим, регулярным, практически без перерывов. Вся моя жизнь была подчинена именно наркотикам, употреблению, попыткам найти наркотики, раздобыть деньги. У меня практически пропала вся социальная жизнь. А когда в 2006-м появился героин, это оказался «мой» наркотик, потому что он имеет седативный эффект. Как раз то, что мне нужно: успокоить напряжение, чувство страха. Тогда моя жизнь стала полностью подчинена этим всем наркотическим темам, — объясняет Павел.

Он вел обычную жизнь наркомана: просыпался, думал, где найти денег на наркотики, кого-то обманывал, что-то выносил из дома. Вскоре он достиг дна. У него не осталось хороших отношений ни с кем, появилась жуткая ненависть к себе. Павел впервые пошел в ребцентр, где пробыл около 9 месяцев. Потом снова начал употреблять, еще на 9 месяцев вернулся в ребцентр. В этот раз он вышел из него с желанием построить свою жизнь заново.

— У меня достаточно быстро появились работа, права, машина, стал заниматься маленько спортом, появились отношения с девушками. Я кайфовал от жизни, было всё здорово, было всё классно. И реально у меня были мысли, что наркотики были ошибкой в моей жизни, стечением обстоятельств. Хотя была у меня уже информация, что всё-таки зависимость — это болезнь, — говорит мужчина. — Около двух лет ничего не употреблял, а потом вдруг сорвался. Жизнь была прекрасна, но я стал потихонечку испытывать то, что мы здесь называем духовной пустотой, — ощущение серости жизни, когда, простыми словами скажу, ничего не прет.

Павел сорвался. Новый этап употребления продлился семь лет. Сибиряк не хотел возвращаться на дно, он продолжал работать и быть в отношениях, заниматься спортом. Но раз в несколько месяцев он употреблял месяц или два. Чтобы остановиться, Павел уезжал на несколько дней на дачу и переживал ломку. Он научился останавливаться, но у него не было навыка не начинать.

— Я впервые пришел на собрание «Анонимных наркоманов» в 2014 году и мне не понравилось, — признался Павел. — Я походил 3 месяца сюда, но чувствовал себя некомфортно в силу напряжения внутреннего. Мне казалось, нужно соответствовать этим людям, высказываться. Да еще я не особо верил, что это может помочь мне с проблемой — с наркотиками. Ну сидят люди, разговаривают. Вот они встали, помолились. Что за сектанты-то? Что это такое вообще?

Павел бросил ходить на собрания и продолжал жить со срывами и остановками. В 2019 году у него наступила «капитуляция»: он снова пришел на собрание «АН», начал выполнять все рекомендации, взялся за выполнение программы «12 шагов». У него появился наставник, который помогал ему разобраться.

— Это про доброту, про честный образ жизни, про любовь, про сострадание, про какие-то общечеловеческие вещи. И есть у нас тут еще одна рекомендация — обслуживать сообщество, принимать какое-то участие в том, чтобы сообщество функционировало. Можно проводить собрания, наливать чай. Это помогает влиться, — отмечает Павел.

После выступлений зависимые интересовались друг у друга, как не сорваться в тяжелые моменты, как проживать тягу к наркотикам.

— К сожалению или к счастью, чувства не проходят сразу. Я могу жить с плохой эмоцией неделю, месяц, иногда даже 3 месяца. Но я точно знаю теперь, что чувства меня не убивают. Любые чувства проживаются, — говорит Павел. — Я обычный человек. Я не могу сказать, что стал абсолютно счастливым человеком благодаря программе, но я точно могу сказать, что я просто перестал быть абсолютно несчастным.

Сейчас в Новосибирске существует 32 группы «Анонимных наркоманов». Собрания проходят по всему городу и практически каждый день. Всего в сообществе больше 700 человек: кто-то приходит и уходит, кто-то делает перерывы.

Сама я с собрания ухожу, крепко задумавшись. Многое, о чём говорили на нём, было мне близко: поиск себя, желание сбежать из реальности, тревожность. Эти эмоции часто описывают в книгах и фильмах, о них рассказывают мои друзья. Кто-то прячет это чувство в работу, в семью, в спорт и увлечения. Но как будто немного этого есть во всех.

Единственная запись в заметках, которую я оставила во время собрания, — «Мы слишком похожи».

• 200 дней заточения или жажда денег: супруги из Новосибирска заявили, что их полгода удерживали в ребцентре, но есть нюанс;

• «Это чо же за Россия! С праздником, мужики!» Журналист провела ночь в наркологии.

• «Наркоторговки, стукачество и свадьба в СИЗО: бывшая зэчка-рецидивистка — о тайной жизни в колонии».