«Никто ничего не делал, пока он не убил моего Андрюшку». Как равнодушие взрослых допустило, что школьник заживо сжег 14-летнего друга

«Андрей кричал. Он там один бедный горел… У меня всё еще перед глазами это встает. И никто ему не помог в первые минуты. Его можно было спасти. Можно!» — переходя чуть ли не на крик, вспоминает Екатерина, мама мальчика. Или, как ее называют соседские дети, «теть Катя».

Сын теть Кати, не приходя в сознание, погиб 26 июня 2023 года. Организм 14-летнего школьника не справился: реанимация, ИВЛ, ампутация пальцев, пересадка кожи, но ожог 99% тела, каждый сантиметр которого был покрыт коркой. Несмотря на молитвы матери и бабушки, у мальчика начали отказывать органы. Сначала почки, затем печень, а потом и сердце.

В больницу Андрей попал после того, как вместе с братом-близнецом Лешей 5 июня 2023 года вернулся с дачи домой в район Москвы Южное Бутово. Ребята не должны были приезжать в тот день, всё лето они обычно проводили за городом. Но одному из них надо было пересдать работу по русскому языку. Учительница заболела и не предупредила.

Тогда Андрей отправился гулять в своем районе с компанией друзей, которых хорошо знал. Среди них был 14-летний Даня со своим братом Димой — по словам местных, они давно «кошмарили» и держали в страхе район.

На детской площадке ребята стали баловаться с канистрой бензина, которую то ли купили на ближайшей заправке, то ли взяли у дворника, косившего неподалеку траву. Внезапно Андрей оказался облит горючим из пятилитровой баклажки. А перед его лицом появилась зажигалка. Мальчик не понял, что произошло, и попытался убежать от Даниила. Но не смог.

Друг догнал его. Поднес огонь. Пара секунд. Школьник моментально вспыхнул.

Всё, что осталось в памяти с того дня: объятый пламенем ребенок, катающийся по земле и отчаянно пытающийся спастись, ошарашенные взрослые, сбежавшиеся на детский крик, ребята со двора, тупо уставившиеся на обугленные шматки одежды. И топот ног Даниила, который убегал с места трагедии со словами: «Если че, вы меня не видели. Я там Андрея сжег».

Трагедия в Москве произошла два года назад, следователи давно провели все необходимые экспертизы и нашли виновных, суд приговорил Даниила к пяти годам лишения свободы в воспитательной колонии, а Андрея похоронили.

Но что изменилось за это время? Как живут мать и бабушка погибшего мальчика? Кто еще, кроме поджигателя, виноват в гибели школьника? В этом пыталась разобраться корреспондент MSK1.RU Вера Борисова.

Когда попадаешь в микрорайон Чечера в Южном Бутово, невольно обращаешь внимание на разношерстную застройку. Серые многоэтажки расположены кучно, а из-за огромных крон деревьев практически не видно неба. На улице тихо настолько, что слышно, как кто-то встряхивает белье на балконе.

От площадки, где горел Андрей, не осталось ничего: детский городок с горкой, на которой позднее соседи тушили ребенка, снесли. Только на поврежденном прорезиненном покрытии торчат железные полусгнившие железные балки.

Недалеко от места трагедии сидела компания мальчишек. Такая же, как и два года назад. Один, самый младший, дрыгая ногами, о чем-то разговаривал с друзьями. Другой, с взъерошенными волосами, сидел и ковырялся в носу. А самый старший с сумкой наперевес качался из стороны в сторону. Все они были здесь и в день трагедии. И слышали истошный крик из-за кустов сирени.

«Он так кричал, так кричал. Я услышал его даже с верхнего этажа, когда дома еще был. Сразу прибежал. Но никого не пускали туда. Мне было очень страшно. Мамка мне долго не рассказывала, что там с тем мальчиком. Но пацаны со двора потом всё объяснили», — вспоминал один из дворовых ребят.

На место ЧП не пускали даже близких: ни мать, ни бабушку, ни брата Лешу. Кто-то из соседей сбегал до аптеки, купил пену от ожогов и бинты. Трогать мальчика никому не давали.

«Доигрались, блин, — разводила руками мама мальчика. — Он понимал, что его облили бензином. Он пытался убежать. На горке он лежал и несколько раз говорил: „Со мной это сделал Даниил, со мной это сделал Даниил“».

Когда мальчика потушили, он сказал: «Я пойду домой, меня мама ждет». Но встать не смог — видимо, из-за шока не чувствовал боли. Пока ехали врачи, рядом с Андреем сидела соседская девочка Наташа. Там она услышала его последние слова.

«Когда он лежал, спрашивал у Наташи: „Как у меня лицо там? Я красивый буду или уже нет?“ Она ему ответила: „Да нет, всё нормально будет“. Но тогда еще ничего не понятно было. Но он был красивый мальчик, очень красивый. Они лежали на горке вместе и молились. Потом я представила, даже если выживет, он ведь будет сплошным рубцом. У него жизни не будет — не дай бог, с собой покончит», — причитала Людмила, бабушка Андрея.

14-летнего Андрея госпитализировали с ожогами 99% поверхности кожи — с такой степенью шанс выжить минимальный. Пострадали не только верхние слои кожи, но и органы, кости. Медикам пришлось вскрывать грудную клетку мальчика, чтобы добраться до пораженных легких.

«Врачи не могли усыпить его, чтобы он ничего не чувствовал. Они пытались стабилизировать его состояние, чтобы в больницу увезти, — рассказала Екатерина. — Это всё было так долго. Потом из скорой сказали, что они быстрее его довезут, нежели вертолет прибудет».

На следующий день мать мальчика написала в соцсетях: «В моей семье трагедия. Я за сына жизнь отдам. Мы боремся за жизнь и молимся. Андрей, милый, живи. Мама и все близкие с тобой!» Екатерину поддерживали друзья ее сына. Одни писали: «Теть Катя, мы с тобой», другие постили фото с надписью: «Андрей, держись, братан».

О друзьях сына, с которым мальчик гулял в тот день, мама Андрея знала. И с матерью Даниила знакома давно. Они обе — одиночки, у обеих сыновья почти погодки. Екатерина потеряла своего мужа в автокатастрофе, когда ее детям было полгода. Мальчиков помогали воспитывать бабушка и дедушка. Отец Екатерины не так давно умер.

«Папа говорил мне: „Катя, не переживай, дети на мне. Ты, если хочешь, устраивай свою личную жизнь“. Он никогда не оставлял их», — рассказала мать погибшего мальчика.

Екатерина говорит, что Андрей был солнечным ребенком. Как и многие другие мальчишки со двора, любил гонять футбол, слушать музыку и снимать вместе с братом-близнецом забавные ролики в «Тик-ток». Сейчас тетя Катя расстроена из-за того, что найти те видео, где сыновья маленькие, стало невозможно.

«Знаете, вот есть те, кто действительно заслуживает такой участи. Есть плохие люди, которые зло какое-то делают. Но он точно такого не заслужил. Такой он человечек был, блин, добрый», — говорила мать Андрея.

Напротив панельки, где живет семья Андрея и Леши, на лавочках примостились собачницы. Пацанов, из-за которых они не отпускали своих детей гулять одних, помнят до сих пор.

«Тот случай не единичный был. Там постоянно какие-то конфликты происходили. Непростые товарищи были. Они спокойно не разговаривали ни с кем. Причем это была шайка, которая ищет себе приключения, — рассказывала местная жительница. — И над ними, как говорят, стояли совершеннолетние. Они однажды со мной сцепились. Мы гуляли здесь, а от них мат-перемат стоит. Я им раз, два сделала замечание. И один из них говорит: „Да щас мой брат придет и всё разрулит“. Я не выдержала и вызвала полицию. Конечно же, никто не приехал».

Мама Андрея не спрашивала у Даниила, почему он решил сжечь ее сына. Но она уверена, подростку было интересно посмотреть, как друг будет гореть: ему нравилось что-то поджигать ради шутки.

«Он всегда детям, даже совсем маленьким, причинял боль, — вспоминала Екатерина. — То есть кого-то баллончиками перцовыми забрызгать — как два пальца об асфальт. Он маленьких детей трогал, понимаете? Он постоянно дрался, постоянно кого-то ногами бил. Я не думаю, что у него был умысел убить Андрея. Он не ожидал такого исхода, наверное».

Бабушка Андрея тоже считает, что его друг не хотел никого убивать. Она говорит, что Даниил мог нанюхаться бензина, после чего в его голове что-то щелкнуло.

«Может, от паров бензина, может, от чего-то еще. Знаете, как бывает? Думают, что ничего не будет. Дураки. Бывает что-то в голове у некоторых детей. Но он однозначно нет, не специально это сделал. Данька действительно не очень приятный парень. Да и ребята наши от него уже отворачивались», — говорила Людмила.

В компании, где были Андрей и Даниил, можно было встретить школьницу Любу. Несмотря на то что жила она в другом микрорайоне, «как взрослой» хотелось зависать с ребятами. По словам ее матери, на Даниила и его брата не раз жаловались родители из Южного Бутово.

Каждый двор в районе знал о Данииле и его брате. Однажды мальчик заставил Любу украсть деньги у своих родителей. Она вынесла из дома несколько сотен тысяч рублей.

«Когда с Андреем произошла та ситуация, я домой поздно пришла, мои дети себя странно вели. Может, испугались, может, не хотели меня расстраивать, — вспоминала Анна, мать Любы. — Потом они рассказали, что ребята баловались. Затем эта игра переросла в агрессию. И всё. И подожгли парня».

Люба, по словам матери, была обузой в этой компании. Ее нередко избивали, цеплялись из-за внешности или подозревали в чем-то. Несмотря на издевательства, она всё равно продолжала гулять с мальчиками, против которых выступала мама.

«Даниил однажды обхаркал куртку дочери. Она долго не хотела признаваться, куда подевала вещь. Потом была какая-то потасовка и он толкнул Любу, а она ударилась головой обо что-то, и ее начали избивать. За неделю до трагедии я ее увезла в деревню из-за этой компании, чтобы уберечь. А потом у нас была сложная история с терапией. Мы долго ходили к психологу», — добавила мать девочки.

Из-за того, что Даниил начал творить на площадке, некоторые друзья начали от него отворачиваться. Среди таковых, по словам бабушки погибшего, были и Андрей с братом-близнецом Лешей.

«В той компании только Даниил таким был… Раньше он всегда шел впереди, а потом уже за всеми, — плача рассказывала Людмила. — А Андрюшке его было жалко. И вот он был как бы с ним. Он у нас такой парень добрый был. Ой, господи, прости. А остальные ребята нормальные. Таких отморозков больше не было».

При этом Даниил нередко хвастался, что у его семьи якобы есть связи в прокуратуре. Мамочки на площадке во дворе предполагают, что именно поэтому он вел себя развязно. По их словам, Даниил рос в неблагополучной семье. Кроме него с братом, его мать воспитывает маленькую девочку.

«Знаю, что семья неполная. Она [мать Даниила] не работает. Есть бабушка. А каждый ребенок от разного мужчины. Про среднего она говорила, мол, поменяйте Даниила с Димой. Одного вот этого посадите, а вот этого отпустите», — рассказывала мать погибшего мальчика.

Как следует из материалов суда, мать Даниила и Димы не раз привлекали за то, что ее ребенок распивал алкоголь, а также за неисполнение родительских обязанностей. За год до трагедии ее поставили на учет в полицию.

В школе Диму характеризуют отрицательно. Через месяц после ареста Даниила его брата тоже поставили на учет в подразделение по делам несовершеннолетних.

Из материалов дела: «несовершеннолетний склонен к антиобщественному поведению, а именно в ОМВД поступали заявления от законного представителя по факту розыска несовершеннолетнего. Также поступали заявления по факту нанесения телесных повреждений несовершеннолетним. Ему поставлен диагноз: „Другие органические расстройства личности и поведения в связи со смешанными заболеваниями со снижением интеллекта до степени легкой умственной отсталости“. Системное недоразвитие речи легкой степени. Нарушение навыков письма. Психопатоподобный синдром».

«Там семья такая… без принципов. Там дети с малых годов такие… Брат Даниила сейчас ходит подрабатывать в маркетплейсах вроде как», — сказала бабушка Андрея.

На протяжении 22 дней организм 14-летнего Андрея сражался за жизнь. Врачи провели не одну операцию, частично пересадили кожу — всё это время мальчик находился в критическом состоянии и не приходил в сознание.

«В больнице он не приходил в сознание. Вернее, вроде как приходил в себя. Я говорила, что он слышит меня. Но врач говорил обратное. И я сыну говорю: „Андрей, если слышишь меня, то моргни“. И он медленно начинал моргать. И я понимаю, что ребенок меня слышит. Я начинаю ему что-то говорить, а потом плакать. Врач, конечно, меня вытолкал оттуда», — вспоминала мать Андрея.

Бабушка Андрея говорит, что внук был очень худенький, поэтому никто не думал, что он с такими тяжелыми травмами продержится больше пяти дней.

«Он ведь огнем горел. У него тело как бы камнем сковалось. Ни дышать, ничего сделать нельзя. Во время первых операций ему вскрывали грудь. Нужно было снять весь этот панцирь. Человек с таким… не выживает. Ну и, мы молились», — рассказывала Людмила.

6 июня Екатерина писала в соцсетях: «Брат очень сильно чувствует его боль. Они как одно целое. Один тут, второй там. А боль общая!»

«Леша был в больнице только, когда первая операция проходила, — рассказывала бабушка. — Он не мог просто выйти из его палаты. После этого он там не появлялся. У него, конечно, был жуткий стресс, жуткий».

7 июня мать Андрея опубликовала пост: «Спасибо всем за поддержку. Когда тебя поддерживают, понимаешь, что не одна».

8 июня Екатерина написала: «Начинается операция. Прошу, давайте все вместе будем молиться».

«Но у него ничего живого не было, — вспоминала Екатерина. — Как бы только лицо. Остальное я не видела. Один врач мне нафоткал его, когда делали перевязки. Он не имел никакого права этого делать. И мне плохо стало. Я не понимала, где какая часть. У меня всё это было перед глазами».

14 июня опубликовала пост: «Началась операция, да поможет нам Бог, молимся!» Тогда же она написала: «Давайте все вместе будем молиться сейчас, чтоб сердечко вынесло операцию».

26 июня Екатерина написала: «Началась операция. Врачи говорят, что он хочет жить и старается его организм. Молимся». Тогда же она опубликовала следующий пост: «Операция закончилась. Что планировали хирурги — всё сделали. Но, смотря по ранам, динамика ухудшается. Слов нет. За что?»

По словам Екатерины и ее матери, единственное, что помогало им держаться всё это время, — успокоительные и молитвы. Обращаться к Богу они ходили в небольшой храм, который находится на территории больницы. Перед каждой операцией они ставили свечку за здравие. Последняя не была исключением.

«Стали молиться и попросили у Бога: „Сделай так, как ему будет хорошо, как ему будет лучше“. И он в тот же день умер, — отрезав, сказала бабушка. — Вот Бог и сделал, как было для него лучше. А получилось так: мы приехали в больницу, врач сказал, что операция прошла нормально. Правда, Катька слышала, что кто-то крикнул нашу фамилию, когда мы выходили из больницы».

Но мать, бабушка и брат-близнец еще не знали, что Андрей умер в больнице. В этот момент прокуратура и Следственный комитет Москвы уже выпустили пресс-релиз о смерти мальчика в больнице.

«Катька вызвала милицию. Говорит, что всё это клевета. Милиция сказала, чтобы мы сами съездили в больницу, чтобы удостовериться. Когда ехали туда, нам уже из морга сообщили. Но мы всё равно приехали. Забрали крестик, личные вещи. Представляете, весь мир кругом знал, а мы — нет», — вспоминала бабушка мальчика.

Пока Екатерина вместе с матерью ехали в больницу, ей уже названивали родственники, знакомые семьи и журналисты, чтобы принести слова соболезнования. Екатерина написала в соцсетях: «Мой ребенок жив. Хватит хайповать над такой трагедией. Оставайтесь людьми».

«Мне еще даже не сообщили, а другие о смерти моего сына уже знают. Это уже во всех новостях, — возмущалась Екатерина. — А мне только два часа назад говорили, что мой ребенок жив. Мы ничего не понимали. Взяли такси, возвращаемся. И только на подъезде к больнице мне позвонили и сказали. Я подошла к врачам и поинтересовалась: „Почему мне только сейчас сообщили?“

Когда близкие доехали до больницы, Леша побежал в отделение. Он не видел тела брата. Но уже знал, что его нет в живых.

«Он побежал к нашему врачу и начал кричать: „Почему не сказали? Пустите!“ И после этого он замкнулся в себе, — сказала бабушка. — Он не пил успокоительные, а всё это горе в себе держал. На нем всё это отразилось».

Последнее, что написала теть Катя в день смерти сына: «Ненавижу всех, кто говорит, что это судьба! Какое право [имел] какой-то урод лишать жизни моего малыша?»

Но на этом беды семьи не закончились. На Екатерину ополчились как близкие, так и вовсе незнакомые люди. Они говорили, что мать сама допустила трагедию, потому что не следила за своим ребенком.

«В соцсетях были какие-то сумасшедшие вещи, — вспоминала Людмила. — И Катя чуть ли не с ума сошла. Писали, мол, чего ты пиаришься на смерти, не доглядела, — про нашу семью такого не скажешь. Мы за нашими ребятами по пятам ходили. У них кроме Кати никого не было. Мы знали телефоны всех ребят, с которыми они дружили».

Людмила запретила дочери читать то, что пишут в Сети. При этом нередко незнакомые люди ее встречали в магазинах или на улице и говорили слова поддержки.

Пока Екатерина вместе с матерью ходили в больницу, ставили свечки и молились, Следственный комитет возбудил уголовное дело по факту трагедии. Даниилу предъявили обвинение по статье о покушении на убийство с особой жестокостью, позднее следствие переквалифицировало статью на «убийство с особой жестокостью».

Сначала подростка заключили под стражу на два месяца, хотя на заседании мальчик просил отправить его под домашний арест. Мать Даниила, по словам Екатерины, не пришла на первый суд по делу ее сына.

«Ее средний ребенок потом сказал, что она с собакой пошла гулять. И три недели не возвращалась. Я ей позвонила, она сказала, что у нее нога сломана. Я тогда думаю: „Ну, посмотрим, как ты будешь со сломанной ногой через 10 дней (время, когда можно подать апелляцию на решение суда. — Прим. ред.)“. Конечно, она ходила — всё нормально. Ничего сломано не было», — поделилась мать Андрея.

Между судебными заседаниями, где были и прения, и обнародования доказательной базы, и последнее слово, мать Даниила звонила Екатерине. Слов поддержки или сожаления о случившемся женщина, по ее словам, так и не услышала.

«Она могла пьяная звонить и сказать: „Что мы можем сделать с Даниилом? Ты же понимаешь, что он не виноват? Я ей говорила: „Ты что, в своем уме вообще?“ Ну как вообще такое можно говорить? У нас же в полиции не дураки сидят. Если бы он был не виновен, тогда он был бы на свободе».

По словам Екатерины, мать Даниила старалась любыми способами смягчить наказание для своего сына.

«Пытались провернуть версию, что Андрей сам поджег горку и после этого вспыхнул, — с горечью в голосе говорила Екатерина. — Одного мальчика заставили соврать, что он в руках у Андрея зажигалку видел. Но мой сын не курил, и зажигалки у него не могло быть. К этой горке привязались, что он якобы там лежал, а потом загорелся».

Сторона защиты настаивала на переквалификации дела по статье о причинении смерти по неосторожности.

«Я вообще боялась, что его оправдают, — вспоминала Екатерина. — Я думала, что у них адвокат хорошо подготовленный, что он будет четко всё говорить. На последнем заседании Даниил признался во всем. Он сказал, что два раза обливал бензином моего сына. Сказал, что он поджег. Он во всем признался! Его адвокат был в шоке. Он спрашивал у Даниила: „Ты понимаешь, что ты говоришь?“ Он отвечал: „Да-да, всё понял“. И та сторона резко отказалась от прений».

Позднее, по словам матери Андрея, сторона защиты пыталась доказать, что Даниил в момент совершения преступления был в невменяемом состоянии. Но экспертиза доказала обратное.

«Человек, который невменяемый, он бежит непонятно куда, — говорила Екатерина. — А он знал, куда бежать. По пути он предупреждал знакомых, чтобы они говорили, что не видели его. Он знал, куда бежать, в какую сторону. Он полностью осознавал всё происходящее, понимаете? Экспертиза доказала по ожогам, что сын был именно облит. Это не случайные брызги. До этого он говорил, что на Андрея случайно брызги бензина попали».

В декабре 2024-го Зюзинский районный суд в Москве приговорил Даниила к пяти годам лишения свободы с отбыванием наказания в воспитательной колонии.

С матерью Даниила Екатерина особо не общалась. Но после очередного заседания столкнулась с ней в лифте суда.

«Мы зашли внутрь, и я спросила: „Много за адвоката отдала?“ Она говорит: „Да, много“. То есть на адвоката у нее деньги были. А вот помочь… — замолчав, сказала Екатерина. — Хотя, когда мы на похороны собирали, то просто в шоке были от цен. Были проблемы еще и с землей. Мы не хотели, чтобы Андрюшка отдельно от всей семьи лежал».

Похоронили его на Востряковском кладбище. Тогда у матери были мысли, что жить не имеет смысла. Но батюшка, который отпевал мальчика, сказал, что Бог забрал его чистым, как ангела. Он был мучеником.

«У нас место на кладбище находится у остановки, а за ней — забор. И ребята, которые навещают Андрюшку, прямо через забор перелезают. И сразу у него, у моего Андрюшки, оказываются», — с улыбкой говорит мать мальчика.

«У меня ушла мысль, мол, увижу того парня и убью. У нас Всевышний наказывает и похлеще. Я отпускаю ситуацию и уповаю на Бога. Простить? Это громко сказано. У меня никто прощения не просил. Только вот они себя виноватыми не считают», — объяснила Екатерина.

Мать Даниила даже спустя два года говорить о событиях тех дней отказывается: «Можно попросить вообще удалить мой номер и мне больше никогда не звонить? Я уже устала от вас, правда. Вы ничем не поможете всё равно».

Брат-близнец погибшего мальчика после трагедии замкнулся в себе. Об Андрее Леша особо не говорит, да и о своих чувствах с мамой и бабушкой не делится. При этом о случившемся никто из них не забывает. По словам бабушки, портреты внука кругом.

«Сейчас-то он уже веселый парень, — объяснила бабушка. — Только у него всё внутри осталось. Мы с ним особо не разговариваем, только переписками. Он в основном всё с ребятами да с ребятами. Брата ему, конечно, сильно не хватает. Один из них, например, заболел и в школу не пошел — другой тоже дома останется. Хоть и в разных компаниях гуляли, но всегда были вместе. Друг без друга они не могут. Сейчас апатия прошла хоть, какие-то чувства появились».

Екатерина с лаской говорит о втором сыне. После смерти Андрея она начала переживать за Лешу. Думала, что с ним тоже может произойти беда. Через время она поняла, что контролировать каждый шаг сына не стоит.

«Ему очень тяжело одному находиться, — сказала мать. — Он постоянно у лучшего друга ночует. Брата он ему, конечно, не заменит. Но как есть. Они родились вдвоем, выросли постоянно вместе. И тут пустота. Им никто был не нужен, всегда было весело вдвоем. Сейчас ему жизнь нужно строить по-другому, смотреть, кто друг, а кто нет».

Однажды погибший сын приснился матери. Во сне его как будто поменяли местами с Лешей.

«Я спросила: „А где Леша?“ Он ничего не ответил, да и вообще ничего не говорил. Всё это странно было. Но я ответила, что так нельзя. Потом снилось, что Андрей вместе с папой, который тоже умер. И у них всё как будто бы было хорошо», — с улыбкой вспоминала Екатерина.

Через год после трагедии на детской площадке — 10 августа 2024 года — в Южном Бутово произошла смертельная авария. 15-летний подросток воспользовался чужим аккаунтом в каршеринге и вместе с друзьями поехал кататься по району.

На повороте Nissan начало заносить. Парень ударил по тормозам, но авто стало мотать. На большой скорости, когда за машиной уже ехали силовики, он не справился с управлением и врезался в многоэтажку. Один из пассажиров погиб на месте, еще троих отправили в реанимацию.

«Все почти в реанимации, в коме. Антон (имя водителя, устроившего ДТП, изменено. — Прим. ред.) под охраной, с открытым переломом. Они пьяные были, — говорил тогда журналистам брат школьника, который погиб на детской площадке».

По словам бабушки погибшего Андрея, в аварию попали всё те же дети из компании Даниила. Мальчика, которого не удалось спасти, она тоже знала.

«И нам тоже было сложно, потому что парнишка был неплохой, добродушный. У него были проблемы с учебой, но он в школу ходил, — вспоминала Людмила. — Прямо после всего произошедшего и этот погиб. И ребята его знали, и все-все. Мы за него тоже переживали. Сейчас жизнь вообще жуткая стала».

Тогда же брат Даниила вместе с компанией проник ночью в ТЦ, украл там 3 килограмма пахлавы, 180 пачек чипсов, 12 бутылок чая и банку пива, причинив значительный ущерб. На месяц мальчика отправили почти что в СИЗО — центр временного содержания для несовершеннолетних правонарушителей.

Мать и бабушка Андрея считают, что гибели их мальчика и другого подростка можно было избежать. Если бы за семьей Даниила, которая стоит на учете, действительно следили соответствующие органы.

«Почему такие поступки совершают подростки? — задается вопросом адвокат и правозащитник Константин Ерохин. — Это агрессивная среда. Дети просто не справляются с тем количеством информации, который есть сейчас. Необходимо создавать систему лечения и исправления мягкую, но долгую. А так, он отсидит и разве что-то поймет? Нет, он выйдет озлобленный и снова что-то сделает. Сядет он в тюрьму, но погибшего ребенка не вернет.

В МВД Москвы не смогли прокомментировать MSK1.RU заявления о бездействии своих сотрудников. При этом, по данным департамента социальной защиты Москвы, брат Даниила проходит обязательные проверки на употребление алкоголя и наркотиков. Кроме того, прошел реабилитационный курс в специализированном учреждении Москвы. А участковый постоянно наблюдает за подростком, чтобы он опять не нарушил закон.

«Виноваты сотрудники ПДН, которые были ответственны за семью. Конечно, инспекторы давно должны были его закрыть. У Даниила всё сходило с рук», — заявила мать мальчика.