Журналистка провела пять дней в женском монастыре. Что из этого получилось: личный рассказ

Куда приводят два года работы на E1.RU? Как оказалось — в монастырь.

Наша коллега из Екатеринбурга Василина Березкина (именно ее новости вы читаете по ночам) приехала в один такой на несколько дней, но впечатления получила на всю жизнь. Публикуем ее рассказ про Ново-Тихвинский женский монастырь в Екатеринбурге, про его сестер, жизнь и работу (точнее, послушания — будем говорить по-церковному).

Если вы когда-нибудь шутили, что уйдете в монастырь, то после чтения этой колонки будете заявлять такое с чуть большим знанием дела. А Василина теперь так не шутит, и к концу вы поймете почему.

Я приехала в монастырь как паломница. Кельи для паломниц маленькие, но обставлены как номер в очень неплохом отеле. Впрочем, в отеле вы вряд ли увидите на стене большую икону, а тут они в каждой комнате.

Меня поселили в келью, где был изображен Христос на кресте. И я вообще-то брала с собой планшет для рисования, но под его строгим взглядом как-то не рисовалось. Так что в свободное время я только читала книги.

Но паломницам дают не только книги. Шампуни, гели для душа, чай, сладости, прачечная — всё в избытке и в свободном доступе. С собой нужно брать разве что одежду и тапочки. Когда я договаривалась о паломничестве, то предполагала, что мне нужно будет что-то за него заплатить. Однако в ответ на мое осторожное: «Какие условия паломничества?» я получила: «Не переживайте, условия хорошие, всё есть».

Я ощутила себя крайне меркантильным капиталистическим созданием и про деньги больше не спрашивала. В итоге всё оказалось бесплатно: приезжай и живи.

Паломницы, которые тоже тогда были в монастыре, рассказали, что, бывает, проводят там целые каникулы (это относится к старшеклассницам и студенткам). Мне оптимальным сроком кажутся четыре-пять дней: за это время успеваешь и полностью погрузиться в монастырскую жизнь, и еще не забыть свою обычную. Если оставаться дольше, то, боюсь, можно не уехать никогда — просто не захочешь. Те же паломницы говорили, что после монастыря по две недели приходят в себя. Но о том, откуда берется такой эффект, — позже.

Скажу еще, что всё очень красивое. Если бы на E1.RU можно было писать капсом, то эта строчка выглядела бы как НУ ОЧЕНЬ КРАСИВОЕ. Я как будто пожила внутри картин Маковского, в русской сказке, на Руси века эдак XVI–XVII. Везде картины, мозаика и фрески, купола, колонны, узоры. Ты будто находишься в жилом музее — каждый уголок обустроен как дворец.

В общем, внутри монастыря — настоящая сокровищница. Находиться в современных минималистичных дизайнах мне после нее почти физически больно.

Если интерьеры были НУ ОЧЕНЬ КРАСИВЫЕ, то еда — НУ ОЧЕНЬ ВКУСНАЯ. Я приехала перед Рождеством, во время поста, но, если честно, этого не заметила. Одна добрая сестра сказала: «Вы не поститесь? Ну хотя бы тут три дня получится — Господь принимает и малую лепту». И у меня язык не повернулся ответить, что я вот вообще не ощущаю, чтобы приносила сейчас какую-то жертву.

Важный нюанс: телефонами во время паломничества не пользуются. Но если вам нужно проверить, не сгорели ли там без вас дом, работа и вся жизнь, то, конечно, ненадолго мобильник можно взять.

С этим пунктом было сложнее всего. В первый день рука так и тянулась к фантомному телефону — проверить новости и переписки. Но уже на второй тяга прошла. А отсутствие телефона и правда помогало сосредоточиться на жизни духовной. Ну или получить цифровой детокс — выбирайте, какое выражение вам больше нравится.

На сайте монастыря прямо сказано: «Паломницы посещают все службы». Признаюсь, что я эту строчку недооценила. Оказалось, что «все» — это шесть-семь часов в храме ежедневно. В нем есть стулья, но сидеть, когда все вокруг стоят, как-то неловко. Столь же невежливым казалось не класть земные поклоны или не креститься, когда это делают все вокруг. При этом на службах я была несколько раз в жизни, когда принято кланяться, не знала, а крестилась, как выяснилось, и вовсе неправильно. Точнее, по-армянски: слева направо (как принято в армянской церкви), а не справа налево (как в русской).

В первый день отстоять все службы было сложно чисто физически. Во второй у меня побаливала поясница и правая рука — от поклонов и перекрещиваний соответственно. Но на третий я втянулась, а на Рождество служба (пятичасовая всенощная) и вовсе пролетела как-то обидно быстро. Не вижу смысла описывать чувства от богослужений: пока эту благодать не ощутишь сам, никакие ее описания просто не поймешь. Скажу только, что после Рождества я еще несколько часов не могла заснуть: так распирало от этих эмоций.

Тогда же было ужасно жаль, что телефона с собой нет. Вы наверняка слышали строчки: «Не знаем, на небе мы были или на земле» — так православные богослужения описывали киевскому князю Владимиру его послы. После их описаний Владимир, собственно, и крестил Русь. В Византии послам показали роскошные богослужения в лучших храмах — и домашний храм монастыря, по идее, не чета Софийскому собору. Однако чисто эстетически опыт был невероятный. Полумрак храма, расписанного золотом, хор выводит совершенно ангельские распевы, сотня монахинь со свечами шествует среди икон... Странно вспоминать это как сцену из жизни, а не из фильма. Но испытать это я порекомендую многим как совершенно незабываемый опыт.

По четыре-пять часов в день уходило на послушания: несложные работы, которыми любая паломница может помочь сестрам. Я до этого следила за жизнью монастыря в соцсетях и надеялась, что мне дадут пособирать вон те прекрасные мозаики. Или испечь вот эти крутые пироги. Или поставят делать свечки, варить мыло или что-то вышивать...

В первый день мне вручили ведро, швабру и отправили мыть полы на четырех этажах. Странная ассоциация, но мне это напомнило испытания героев из народных сказок: когда, например, Баба-яга сначала навешивает на Василису кучу работы и только потом ей помогает. Я читала сказки, а провалить испытания и оказаться в печке не хотела, так что взяла под козырек (и взяла ведро).

Оговорюсь, что это были не четыре этажа целиком, а избранные помещения и лестницы. Я управилась часа за три, и вообще, не зря же я хожу в спортзал — наконец-то физподготовка пригодилась. А следующие послушания и правда были куда интереснее.

Я сортировала иконы, составляла композиции из высушенных цветов (их потом ламинируют, получаются календарики), собирала рождественские подарки для детей, пекла сухарики и убирала снег (но это после снегопадов делали вообще все). Другие паломницы рассказывали, что они и мыло варили, и свечки делали, и пироги пекли — тут всё зависит от того, где именно сестрам нужна помощь.

Сестры при этом работают гораздо больше. В монастыре есть пекарня, кафе, иконописная мастерская, собственное издательство (несколько сестер знают греческий и переводят книги), вышивальный цех и много чего еще. В общем, я ожидала увидеть максимально размеренную, тихую и возвышенную жизнь. А оказалось, что размеренно, тихо и возвышенно можно очень много делать.

Сам формат паломнической жизни мне напомнил детский лагерь. Телефона нет, зато есть расписание, тебе не нужно ни о чем думать, тебя водят по всяким активностям, а все вокруг улыбаются, пытаются задарить и закормить. Получилось прикольно — мини-возвращение в детство.

Я (Василина) впервые оказалась в обществе женщин с более редкими именами. А еще впервые на Урале никто не знал, что такое E1. В общем, эти люди действительно живут в своем особом мире. И он прекрасен.

Среди сестер есть и молодые, и старенькие, но большинство — без возраста. Я серьезно не смогла бы сказать, тридцать им или пятьдесят, это совершенно особый тип внешности. Думаю, он возникает из их внутреннего самоощущения — когда ты всю жизнь посвящаешь будущей вечности, ты и выглядеть начинаешь как-то не по-мирски.

При этом совершенно все были добрыми, веселыми, очень светлыми. Атмосфера взаимопомощи и любви зашкаливала. За пять дней я не увидела ни одной ссоры, не услышала мата или окрика. Единственный случай, когда одна сестра повысила голос, — это когда она говорила с монахиней-старушкой, которая плохо слышит. Молодая спрашивала, не устала ли она, точно ли не устала, может, всё-таки чаю попьем, ну давайте вы отдохнете (а старенькая упрямо продолжала работать на кухне и не отдыхать).

И последнее. Я побаивалась, что с моим бэкграундом я в это общество не впишусь. Моя жизнь довольно далека от христианской, полруки занято татуировками, и, скажем так, после моей честной исповеди к причастию меня не допустили.

Но ни единой нотки укора при этом ни от кого не было. Наоборот, мне дали кучу советов о том, как стать счастливее, подарили книги (много чего подарили), и вообще «церковь — это не сообщество святых, а сообщество раскаивающихся грешников». В общем, атмосфера истинно христианской любви и принятия распространилась даже на меня. Тоже новое, но классное ощущение.

Я побаивалась, что паломниц используют как рабочую силу, но нет, на первом месте для всех явно стояли мои духовные запросы. На службы в храме тратилось куда больше часов, чем на послушания, сёстры не жалели времени на беседы, а исповедь у меня принял лично духовник монастыря (судя по удивлению других паломниц, это редкость). При этом никакого давления на тему воцерковления не было — тут всё зависит только от того, чего захочет и попросит сама девушка.

В череде этих мирных и светлых дней обычные беспокойства забываются очень быстро. Возвращаться к ним и вовсе кажется каким-то безумием. Какие новости, какой Е1.RU, зачем о чем-то волноваться, когда можно просто жить в этой тиши и благодати? В общем, так же сложно, как в первый день отстоять все службы, мне было в последний день уезжать.

В монахини я не собралась (у меня всё-таки много планов на мирскую жизнь), но сестер, как мне кажется, я поняла (и очень зауважала).

• Интереснейший опыт сам по себе;

• совершенно особое место, недаром говорят «уйти в монастырь» и «выйти в мир» — это действительно разные миры;

• православным я порекомендую паломничество безусловно, маловерующим — как культурный, эстетический и просто интересный опыт совершенно иной жизни.