«Я перестала бояться смерти». 23-летняя Алина потеряла мужа на СВО, когда была беременна, — история

Алина достает телефон и показывает фотографию. На снимке — профили трех человек: двух мужчин и маленького ребенка. Между собой они похожи: легкая улыбка на пухлых губах, аккуратный прямой нос и спокойный взгляд. Это дедушка, сын и внук.

Идея снимка появилась давно, и, когда у Алины родился сын, она ее воплотила. Только профиль молодого мужчины, что в середине фотографии, пришлось аккуратно вырезать со старого кадра и с помощью фотошопа прикрепить к новому снимку. Это фото ее мужа Даниила — он погиб в спецоперации, когда Алина была беременна.

— Семье очень понравилась эта фотография. У меня нет понимания, что он умер, — улыбается она.

С этим ощущением Алина Деева живет больше года. За это время по-другому стала относиться к смерти и видеть свое будущее.

Это еще одна история жены военного, которая не выбирала, как сложится жизнь ее семьи. В воскресенье утром ее мужу позвонили и сказали срочно явиться на плац. В этот же день офицера ТВВИКУ отправили на СВО. Через шесть дней Даниил Деев погиб от тяжелого ранения.

Алина и Даниил познакомились в общей компании. Девушке было 17 лет, ее будущему мужу — 21 год. Тогда он учился на последнем курсе ТВВИКУ, Алина жила напротив военного училища. Молодой человек стал заходить к ней на обед — пара часто виделась. Через некоторое время между ними завязались теплые отношения. Алина и Даниил стали жить вместе.

— Мы с ним съехались, пожили в Тюмени два месяца, и потом он уехал. Его распределили в Бурятию, в город Кяхту. Я через неделю поехала за ним. Когда приехала, всё было хорошо. Через два месяца мы расписались. На подоконнике сидели и курили. Он мне сказал: «Может, распишемся?» Я сказала: «Пошли! Почему нет?» На своей свадьбе из 12 человек знала только двоих, — говорит Алина Деева.

Пять лет Алина и Даниил жили в Бурятии.

— Когда в человека влюбляешься, ты его любишь — и тебе неважно, куда поедешь, тебе неважно, где ты будешь жить, тебе неважно, на чем ты будешь спать. Важно, чтобы этот человек был рядом. На то жизнь и есть — показывать, что ты с любимым человеком готова пройти эти трудности.

Пара мечтала о простом — накопить деньги и съездить в отпуск.

— Я ни разу не была за границей. Он обещал, что мы зимой съездим на море, — рассказывает Алина.

— Случилось это в воскресенье, 16 мая. Мы спали. Нам позвонили и сказали: «Через час у тебя построение на убытие». Я была на четвертом месяце беременности. После звонка он начал собираться. У меня — истерика. Я выпила успокоительное, взяла себя в руки. Поняла, что сейчас не время. Перед отъездом сказала Даниилу: «Ты через неделю приедешь». Он посмеялся. Я чувствовала, что он скоро вернется.

После звонка девушка поехала за мужем на построение. В части Кяхты был сбор, чтобы оттуда выехать во вторую точку — в Улан-Удэ. — И он разрешил поехать до Улан-Удэ с ним. Я не ожидала, что он согласится. Даниил сам по себе такой серьезный, брутальный был. Это была самая быстрая дорога. Я не хотела, чтобы она заканчивалась. Мужчины ехали с автоматами в руках, а я сидела у него на коленках.

Из Улан-Удэ военных отправляли в зону СВО. Там они упаковали вещи и стали готовиться к отправке. В городе пара провела еще одну ночь вместе перед вылетом Даниила на Украину.

— Я в эту ночь боялась сомкнуть глаз. Когда уезжали из дома, я села ему в колени. Он сказал: «Я был готов ехать все разы. Но сейчас, я не знаю почему, я не готов. В первый раз мне страшно».

17 мая Даниил позвонил Алине по видеосвязи уже с Украины. Девушка вспоминает, что это был их первый разговор, когда он не смотрел ей в глаза. Но о трудностях не говорил. Тогда он рассказывал жене, что полет прошел нормально, и говорил, что ей нужно ехать из Улан-Удэ домой. Алина решила возвращаться в Кяхту.

— Его сослуживец и его жена приехали ко мне в гости. Они сказали мне: «Остановись, сядь. Всё хорошо. Данил ранен. Скоро приедет домой». Я была рада, что он ранен.

В этот момент Алина была уверена, что Даниил приедет домой на лечение и они скоро увидятся. Но связь с ним пропала — девушка не могла узнать никакой информации о муже.

После того как Алина узнала, что муж ранен, она стала искать его: обзванивала военные госпитали, звонила в Минобороны, связывалась с сослуживцами. На протяжении недели девушке говорили, что Даниил легко ранен и, возможно, уже едет домой.

— Эта неделя была самая бесконечная, она длилась вечно. Перед днем, когда мне сообщили, что он погиб, мне позвонил его близкий друг. Он сказал: «Алина, прости, что не уберег. С ним всё хорошо, он живой. Я его сам лично привез в госпиталь. Он вот-вот должен выйти на связь».

Алина несколько раз ходила в военную часть Кяхты. Там была возможность связаться с командованием — это можно было сделать только по определенным номерам через стационарный телефон. Тогда некоторые солдаты в части уже знали, что Даниил погиб. Но Алине об этом сообщили не сразу.

— Когда он поступил в госпиталь, у него была задета тазобедренная артерия. Первую помощь оказывали тем, кто кричал от боли. А Даня просто молча лежал. Они [врачи] посчитали, что не так серьезно. Когда его уже транспортировали в Россию, он просто уснул, и всё. Он умер от потери крови.

Алина перебирает снимки с Даниилом. Она распечатала их и сохранила в альбоме. Некоторые в картонной самодельной рамочке с красным сердцем. На фотографиях Алина и Даниил дома — обнимаются на диване, вот они выехали на природу — стоят в лесу с собакой и улыбаются, на другом кадре сидят в кафе с друзьями.

— Нет понимания, что он умер. Почему? Потому что я не была на похоронах и в моих воспоминаниях он остался живым. Первое время это причиняло боль определенную. Но сейчас, когда я смотрю на наши совместные фотографии, — это моя жизнь, это мой промежуток жизни. И я благодарна этому человеку, что он был и продолжает быть. Его частичка живет рядом со мной и существует.

Алина на прощании не была: в это время она еще вынашивала ребенка, нужно было беречь себя от эмоциональных потрясений. Вскоре после похорон девушка переехала в Тюмень. Здесь она живет в квартире вместе с мамой, сыном Даниилом и собакой Мией. Даниила похоронили в мае прошлого года в Тюмени.

— Спас в прямом смысле этого слова сын Даниил. Потому что я не знаю, если бы я была не беременна, то где бы я была. То есть не только я это знаю, это знают абсолютно все. Что бы со мной было, никто не знает. Потому что та крепкая связь, которая была лично у нас, я такой не видела.

Алина с Даниилом были вместе почти шесть лет. Иногда о своем муже девушка говорит в настоящем времени. И часто, когда рассказывает о чем-то, вместо «я» упоминает «мы». Даже если это касается только супруга. Свои отношения с Даниилом она называет особенными, а их связь — вечной. Еще Алина безэмоционально говорит о смерти. Ей 23 года.

— Я, например, перестала бояться смерти. Раньше я очень сильно боялась, что чего-то не успею. А сейчас я просто знаю, что мое время как придет, так придет. Ко всему просто стала с холодной головой относиться. В момент, когда объявили мобилизацию, многие люди впадали в осуждение из-за того, что некоторые парни уезжают за границу. Если бы была моя воля, я бы тоже взяла и уехала.

И в то же время я понимаю: «Кто будет Родину защищать?» — рассуждает собеседница.

Алина каждое воскресенье ходит в протестантскую церковь вместе с сыном. Муж называл ее «доброй сектой», смеется Алина. В кругу прихожан она нашла поддержку.

— Люди, которые находятся там, мне очень сильно помогли. Психологическую поддержку оказали. В церквях много израненных людей. Я бы хотела, чтобы те женщины, которые столкнулись с такой ситуацией, пришли туда и в первую очередь получили исцеление своего сердца и своей души. Потому что глушить свою боль где-то в бокале вина или еще в чем-то, я считаю, просто бессмысленно, — говорит Алина. — Я знаю, что Даниилу сейчас намного лучше, чем мне. И чем нам всем. Мою душу греет, что он умер не мучительной смертью. Что похоронили его хотя бы почетно. Как человека.

Когда Алина рассуждает о происходящем в мире, она говорит, что можно было всё изменить и не допускать слез и горя. Она не осуждает тех, кто уехал за границу, гордится теми, кто сейчас находится на СВО, — там много ее знакомых. Девушка уже без слез может говорить о муже и с улыбкой вспоминает их совместную жизнь.

— Эта боль не утихает. Как там говорят: время лечит или еще что-то. Время не лечит. Просто эта боль становится чуть тупее. Но это будет сопровождать тебя всю твою жизнь. То есть ты это не вычеркнешь, не выкинешь никак, — объясняет девушка. — Для меня важно, чтобы сын знал, кто его отец, чтобы он был для него примером. Да, он сейчас маленький. Но я знаю, что сто процентов у меня получится вложить то же самое, что было вложено в Даниила. Только не хочу, чтобы он был военным.

В мае прошлого года мужа Алины похоронили. Проститься с Даниилом Деевым пришли десятки близких и военных. Траурный зал едва вмещал в себя огромное число родных и друзей — букеты алых роз охапками выносили несколько человек. Не без участия родственников Даниила Деева, которые заявили о проблеме, власти официально признали появление на Червишевском кладбище «Аллеи славы». Тогда рядом с могилами солдат перестали хоронить гражданских.

Также мы рассказывали историю 19-летней вдовы другого курсанта ТВВИКУ. Ее муж уехал на СВО через месяц после окончания учебы. Вот уже три месяца его жена не может узнать, где тело военного.