Василий Лановой, народный артист СССР: «Нам дается дивный дар — жизнь, и как мы иногда безответственно и легкомысленно к этому относимся!»

Современному кино не хватает признанного всеми романтического героя. Для советского кинематографа Василий Лановой был не просто секс-символом, он стал воплощением красоты, мужественности и благородства для нескольких поколений зрителей. Роли Павла Корчагина, капитана Грэя, Анатолия Курагина, князя Вронского — о таких актерских работах другие артисты могли только мечтать.

Недавно великому актеру исполнилось 77, и он по-прежнему отзывается о своей внешности с определенной долей иронии: «Лицо, неподходящее для комедий». Но немногие знают, что Василий Семенович — превосходный чтец, его голос просто завораживает, а стихи Пушкина в прочтении Ланового стоит послушать самому искушенному зрителю.

Заведующий кафедрой художественного слова и сценической речи в театральном училище имени Щукина, Василий Лановой в настоящее время активно играет в академическом театре имени Евгения Вахтангова, ездит на гастроли, а современный кинематограф критикует за отсутствие драматургии и настоящего характера.

— Василий Семенович, для своих последних гастролей вы выбрали спектакль «Посвящение Еве». Расскажите, почему именно эта пьеса, что она для вас значит?

— Играем мы этот спектакль уже давно, это замечательная пьеса Эрика Шмитта. Практически два актера играют всю пьесу. Мы выезжали со спектаклем «Посвящение Еве» и в другие страны. А скоро поедем в Турцию — нас пригласили на международный кинофестиваль. Это хорошая пьеса, и, мне сдается, приличные актеры: там играют ваш покорный слуга и Евгений Князев. Пьеса очень интересная, талантливо написанная — о любви, смысле жизни и о том, как мы безжалостно иногда обходимся с чувствами, которые дарит нам природа и Бог. Как мы иногда в жизни легкомысленно, не задумываясь, оказываемся от них. Это пьеса о женщине, которую любят два человека: одного играю я, второго Женя Князев. «Завязано» все происходящее на сцене в такой тугой узел, но не детективный, а психологический. Эта пьеса о психологической ответственности за счастье, которое нам редко вручает земля, и как редко мы всерьез его оцениваем. Это трагическая пьеса, и я очень рад, что эта роль моя. Мы играем эту пьесу уже 14 лет, она проверена временем.

«Посвящение Еве» — это пьеса с драматургией хорошего европейского уровня. Главным образом она обращена к человеческой нравственности, потребности человека задуматься о том, что мы такое творим иногда на нашей земле. Нам дается дивный дар — жизнь, и как мы иногда безответственно и легкомысленно к этому относимся. И все это выливается в одну такую небольшую трагедию для всех персонажей пьесы. Спектакль идет в одном акте, мы играем пьесу около двух часов, без перерыва и остановки. В пьесе замечательная музыка, которая тоже является действующим лицом. Это единственная пьеса, которую нам, двум актерам, разрешил вывозить театр имени Вахтангова.

— Василий Семенович, если теперь перейти с темы театра на тему кинематографа, какая роль вам больше всего запомнилась? Вы не раз заявляли, что ваша любимая роль в кино — короткая роль отдыхающего на одесском пляже в фильме «Полосатый рейс». Чем она вам так полюбилась?

— Это короткая роль, комедийный эпизод. Меня вообще в комедии не пускают, считается, что я не комедийный актер, хотя на сцене я играю и водевили, и комедии. А в кино мне говорят, что лицо неподходящее для комедий. В данном случае роль отдыхающего в «Полосатом рейсе» — это действительно очень хороший эпизод, и мне часто о нем говорят. А если говорить серьезно, то мне очень дорог Павка Корчагин, которого я сыграл, для меня дороги «Алые паруса», где я играю Артура Грэя. Я очень рад, что играл и в «Войне и мире», и в «Анне Карениной», в роли Анатолия Курагина и графа Алексея Вронского. Есть у меня много и других замечательных ролей в таких фильмах, как «Коллеги», «Иду на грозу», «Странная женщина», «Дни Турбиных», «Анна и командор», целый ряд фильмов. У меня за всю жизнь в фильмах всего около шестидесяти ролей, я уже 55 лет снимаюсь в кино. Есть роли проходные, а есть роли настоящие. Я убежден, что те фильмы и роли, которые я назвал, войдут в историю русского кинематографа, чему я очень рад.

— А как получилось, что вы стали актером? Проучились немного на факультете журналистики, а затем поступили в театральное училище?

— Я из самодеятельности пришел. С детского возраста был в самодеятельности, во Дворце культуры с 13 лет. Поэтому, когда я окончил школу, поступил в МГУ, то проучился немного, но потом все-таки пошел в театр.

— Василий Семенович, театр — это мечта с детства?

— Я как-то об этом не думал, но когда поступил на факультет журналистики МГУ, то понял, что сделал это зря.

— А есть все-таки такая роль, которую вы очень хотели бы сыграть, но так и не сыграли?

— Таких ролей у актеров бывает много. Я очень хотел сыграть Гамлета, но не получилось. Зато я сыграл Цезаря в другой замечательной пьесе Шекспира «Антоний и Клеопатра». Жизнь, если она в чем-то обходит актера, тут же возмещает этот убыток другими ролями. Помимо всего прочего я увлекаюсь художественным чтением, всю свою жизнь я читаю с эстрады, преподаю в театральном училище имени Щукина, заведую кафедрой художественного слова и сценической речи. Как видите, у меня работы достаточно много.

— Василий Семенович, на ваш взгляд, насколько отличается процесс съемки фильма в советское время и сейчас? Как вы оцениваете ситуацию, которая сложилась сейчас в российском кинематографе?

— Я думаю, что вряд ли эта ситуация могла не сложиться. Потому что такая гигантская вещь, как перемена политического строя, как правило, всегда приносит много несчастий и бед, особенно в первое время — время разрухи, отсутствия организации и так далее. Кроме того, сейчас министерство культуры озабочено тем, как бы развлечь зрителя, иногда зрителя с не очень хорошим вкусом. А в советские времена, прежде всего, заботились о художественном произведении, и литература была классная. В основном, я снимался в замечательной, даже великой русской классической литературе. А сейчас в сериалах я не снимаюсь, потому что там нет никакой драматургии, понимаете? А редкие съемки — это тоже показатель и недостаточного уровня драматургии, и недостатка режиссеров, и вообще кинематографа. Потому что в советское время мы снимали фильм полгода, а сейчас снимают уже каких-нибудь двадцать дней, что никак не может не сказаться на качестве. Я люблю советский кинематограф и я считаю, что там были замечательные, выдающиеся шедевры русского кино.

— Как практикующий педагог как вы относитесь к современной актерской театральной школе? На что обращаете внимание, когда готовите учеников?

— Мы стараемся быть верными старой русской великой актерской школе, которая дала потрясающих актеров. Вот этим мы и занимаемся. Я еще преподаю сценическое чтение, сосредотачиваю внимание ребят на классике, на великой русской классике. Это самая великая школа для чтецов.

— На театральную сцену вы впервые вышли более 60 лет назад. Как, на ваш взгляд, изменилась за последние полвека роль театра в нашей стране?

— Она не могла не измениться в связи со сменой политического строя страны. Это нужно понимать и спокойно относиться к этому явлению. Все восстановится, но.… При советской власти по телевизору обязательно показывали лучшие спектакли лучших театров страны. Кроме того, по телевизору транслировали не только спектакли и кино, но и целые чтецкие программы, чего сегодня нет. Сегодня телевидение только развлекает нас.