Вилли Токарев, певец, поэт, композитор: «Здравствуйте, товарищи, дамы, господа!»

В начале 80-х его песни звучали везде — из распахнутых окон квартир и общежитий, из динамиков колонок в ресторанах и такси: «Эх, хвост, чешуя, не поймал я ничего!», «Небоскребы, небоскребы, а я маленький такой...», «Я тобою одной совершенно больной…». Люди ломали голову: то ли это поет политэмигрант, то ли бывший зек, то ли отпетый сионист, воспевающий брайтонских евреев. А на самом деле...

— Вилли Иванович, ваш репертуар относят то к шансону, то к блатным песням… А как вы сами можете охарактеризовать направление своего творчества?

— В моем репертуаре — десятки жанров, направлений, стилей. Шансон — один из них. Превалирует же в моем творчестве лирика. В 2004 году я выпустил альбом «Я вас любил», в который вошли мои лучшие лирические песни. Этот альбом по достоинству оценили великие музыканты мира и настоящие любители музыки. Роберт Фарнон — музыкант, который работал с Френком Синатрой, Тони Беннеттом — за мои вокальные данные и лирические интерпретации на альбоме «Я вас любил», назвал меня «the master singer».

Вилен Иванович Токарев родился 11 ноября 1934 года в Краснодарском крае, на хуторе Чернышов. Имя «Вилли» — типичное для советских времен, является производным от аббревиатуры «Владимир Ильич Ленин».

Музыкой занимался с детства — в 5 лет создал дворовой хор, в 11 написал свое первое стихотворение в школьную газету, в 12 неплохо играл на народных струнных инструментах, а в 14 лет стал сочинять мелодии. В начале Второй мировой войны, когда отец ушел на фронт, семья Токаревых переехала в дагестанский город Каспийск. После окончания школы Вилли вышел в первое морское плавание, в роли котельного машиниста. Потом служил в армии, в войсках связи, а после службы переехал в Ленинград, где окончил музыкальное училище при Ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова по классу контрабаса. Будучи студентом Вилли писал песни, которые пели известные артисты.В 1970 год он был приглашен мурманским радио и телевидением написать песни о городе и моряках. В Мурманске он становится исполнителем собственных песен. Одна из них, «Мурманчаночка», стала хитом Кольского полуострова.

По соображениям свободы творчества в 1974 году Вилли Токарев эмигрирует в Америку. Чтобы выпустить свой первый диск, он работает разнорабочим, разносчиком почты, таксистом. В 1979 году в Америке вышла его первая кассета «А жизнь, она всегда прекрасна», которая прошла относительно незамеченной, а в 1981-м следующая — «В шумном балагане», которая принесла ему известность. В 80-х годах Токарев стал объектом пристального внимания всех любителей русской песни в Америке. Основал свой собственный лейбл «One Man Band» (с англ. «человек-оркестр»). Впервые он прилетел домой с концертами в 1989 году. Его гастроли были поистине звездными — 70 концертов в разных городах по всему Союзу.

Сегодня Вилли Токарев живет в Москве. Из Москвы выезжает на гастроли по России, СНГ и по всему миру. Его концерты с успехом проходят в Америке, Канаде, Израиле, Германии, Англии, Австралии.
Вилли женат. Его жена Джулия — выпускница сценарно-киноведческого факультета ВГИКа и аспирантка НИИ киноискусства. У Вилли четверо детей: Антон живет в Санкт-Петербурге, работает на радиостанции «Русский шансон», Алекс живет в США и учится в школе. Эвилина (12 лет) занимается музыкой, балетом, живописью и изучает русскую культуру. Милену — самому младшему ребенку Вилли восемь лет.

— В советское время редакторы на радио и ТВ отказывали вам в эфирах, мотивируя тем, что ваши песни — динамит. А вы можете сказать подобное о песнях кого-нибудь из современных российских исполнителей?

— Вы знаете, сегодня в России другое время, все разрешено, поэтому удивить чем-то очень трудно. Динамита нет…

— А какие чувства у вас вызывают матерные песни?

— Я таких никогда не писал и не буду. И ни за что не стану слушать такие песни. Это бездарная лирика. Считаю, что подобные «произведения» не должны доходить до ушей уважаемой публики.

— Коли уж заговорили о публике, может, опишете поклонника своего творчества?

— У меня очень широкая аудитория, в которую входят люди разных возрастов и профессий — от уборщиц улиц до профессоров, писателей и ученых. Наверное, это потому, что на моих 30 дисках написаны песни более чем в 10 разных жанрах. В моем репертуаре есть все: лирика, сатира, юмор, гражданские темы, детские песни, песни в стиле шансон, песни на английском языке и так далее. И все мои песни — о людях. О самых разных.

— Когда-то поклонники вам дарили картины, драгоценности, шкуры животных, а сегодня?

— Я считаю, что лучший подарок –это лица моих слушателей, моих зрителей, на которых я вижу искреннюю благодарность за то, что я пою для них свои песни.

— У вас часто просят автографы, и охотно ли вы их раздаете?

— Каждый день. Где бы я ни был, стоит мне только выйти на улицу, и я слышу: «Привет, Вили! Спасибо за ваши песни!» Буквально недавно я провел несколько дней в Ялте. Я выходил на набережную и не мог пройти туда, куда я шел: меня фотографировали, просили дать автографы… Это длилось час-полтора.

— Вас это не раздражает?

— Ну что вы, конечно, нет! Известный французский киноактер Морис Шевалье однажды шел с приятелем по Парижу и его окружили поклонники, умоляющие дать автограф, сфотографироваться с ним. И из-за этого актер с приятелем опоздали туда, куда они направлялись. Но когда его спросили, не возмущен ли он, актер ответил: «Хуже было бы, если бы этого не было!».

— Вилли Иванович, во время учебы в музыкальное училище при Ленинградской консерватории имени Римского-Корсакова вы работали в оркестре Анатолия Кролла, в симфоджазе Жана Татляна, в оркестре Бориса Рычкова, в ансамбле «Дружба» Александра Броневицкого с певицей Эдитой Пьехой… С кем-то из них поддерживаете отношения сегодня?

— Да, с Пьехой и с Жаном Татляном. Бывает, мы с ними пересекаемся в эфирах телепередач или общаемся на концертах. Анатолий Ошерович Кролл сегодня очень занят и очень труднодоступен.

— Вы эмигрировали в США в 74-м году, а вернулись только в 89-м, спустя 15 лет. Помните, что вас тогда поразило в России? Как она изменилась за это время конкретно для вас?

— Меня поразил порядок, чистые улицы, спокойные, красиво одетые люди. Страна жила в привычном режиме советской системы.

— Помню, в СМИ писали, что, когда вы уезжали, на советской таможне вам не дали пронести контрабас, с вас сняли даже нательный крестик, ссылаясь на то, что он представляет ценность для государства… А не осталось ли в душе обиды на Россию?

— У меня на СССР вообще нет никаких обид и тем более претензий. Несмотря на эмиграцию, я не жил в нищете, я прилично зарабатывал, купил квартиру на берегу океана.

— Легко ли далось решение вернуться и остаться в Москве?

— Вполне. Поймите, я эмигрировал только потому, что являлся законопослушным гражданином страны. Я не хотел подпольно издавать свои песни, которые не вписывались в советскую идеологию. Именно поэтому я выбрал страну, в которой это можно было делать совершенно свободно, — я уехал в США. И вернулся в Россию по той же причине, когда понял, что теперь и здесь я могу свободно заниматься тем, что мне нравится. И, кстати, уезжая в свое время в Америку, я отдавал себе отчет в том, что уезжаю туда не навсегда.

— Что вам дала Америка?

— Я благодарен этой замечательной стране за то, что она приютила меня и дала возможность состояться как человеку и как музыканту. В Америке я выпустил 22 альбома своих песен. Для меня стало возможным купить себе квартиру, гараж, автомобиль, студию звукозаписи и достичь уровня среднего американца. Жаль только, что в США несколько иной уклад жизни: из-за своей чрезмерной занятости там люди редко могли встретиться так же запросто, как в Советском Союзе. Да и здесь сейчас стало не очень много времени. Встречаемся либо на концертах, либо по случаю какого-нибудь праздника в ресторанах.

— По поводу ресторанов: в Штатах вы выступали в ресторанах и ночных клубах… Это не унизительно — петь перед пьющей и жующей публикой?

— Нет. Нат Кинг Кол и Френк Синатра тоже когда-то пели в ресторанах. И им никогда даже не приходило в голову, что по какой-то причине это может быть унизительно. Ничего подобного! Нужно уметь петь так, чтобы привлечь внимание даже жующей публики, которая перестанет есть, потому что она не может совмещать еду с тем, что она слушает. Кроме того, за одну неделю, выступая в ресторане «Одесса», я мог заработать до 1,5 тысяч долларов.

— Чтобы вы изменили бы в России сегодня, будь это в вашей воле?

— Я бы сделал так, чтобы люди стали жить гораздо лучше. Вот только как это сделать?.. Как поется в моей песне «На Дерибасовской»: «Да если был бы я волшебник или джинн…»

— Вилли Иванович, а в вас действительно течет кровь кубанских казаков? На ваш взгляд, как это отражается на вашем характере? И почему же тогда вас называют еще и евреем?

— То, что я кубанский казак, — абсолютная правда. Как отражается это на характере? Что бы ни происходило в моей жизни, я воспринимаю это только с позитивной точки зрения. А евреем меня называют за то, что я жил с евреями в Америке, за то, что написал множество песен для них и о них. В шутку меня даже стали величать «заслуженным евреем Брайтон-Бич». Кстати говоря, за все время своего проживания в Штатах, я ни разу не услышал упрека за то, что я русский, со стороны наших евреев.

— Как менялся ваш характер с годами? Или вы сегодня тот же, что и 20, и 30, и 50 лет назад, с теми же жизненными принципами и убеждениями?

— Абсолютно тот же самый. Никогда не менял своих жизненных убеждений и ценностей.

— Говорят, что каждый день вы выпиваете 100 граммов водки в три приема. Почему именно водки, почему именно 100 граммов и почему именно в три приема?

— Во-первых, я не сторонник обильного алкоголя. Ни пиво, ни вино не имеют такого эффекта, который имеет водка. Если у вас гастрит, то постоянным применением водки вы его залечите. Водка чистая, в отличие от вина, в ней нет никаких примесей. Моя обязательная норма — 100 грамм водки в день, поделенные на три части — утром, днем и вечером по 33 грамма. С этой традицией связана отдельная история. Однажды я приехал на гастроли в Бразилию, добрался из аэропорта до отеля, и там меня встретил сухонький старичок-носильщик. Я тогда жутко болел ангиной, все горло распухло, а через два дня надо было выступать. Этот старик дал мне простой совет — постоянно пить ледяную воду. Я так и сделал. И через два дня горло прошло. Более того, с тех пор я могу пить пиво из холодильника, холодное молоко, и мне ничего не бывает. Этот же старик, которому оказалось 89 лет, дал мне и другой совет — пить по 100 грамм водки в день. Важно одно — пить именно по 100 грамм, никак не больше. Водка, как наждак, очищает сосуды от жировых бляшек, улучшает пищеварение, делает хорошей память. Я с этой целью завел специальную фляжку и беру ее с собой, уезжая на гастроли. Чувствую себя прекрасно!

— Вы пьете русскую водку?

— Да, конечно! Причем хорошую.

— Ну хорошо, водка так водка. А как насчет закуски? У вас есть любимое блюдо?

— Мне нравится любое вкусное блюдо, я с удовольствием ем и дома, и в гостях. Я всеядный, но ем всегда только половину порции, что бы мне ни подали.

— Вилли Иванович, тему алкоголя мы с вами обсудили, теперь о курении. Вы курите только сигары?

— Да, за всю свою жизнь я не выкурил ни одной сигареты, но вот уже более 20 лет курю сигары. Выкуриваю примерно по три сигары в день. На одну сигару уходит минут 20–30. В отличие от сигарет, сигарами не затягиваются, затягиваться сигарой — преступление, они предназначены не для этого.

— А для чего?

— Для того, чтобы получать удовольствие от аромата. Вы знаете о том, что еще ни один злостный курильщик сигар не умирал от инфаркта? Он умирал только от удовольствия! Черчилль курил сигары до 90 лет!

— Какие же сигары вы курите?

— Недавно стал курить сигары DON WILLI с моим портретом. Эти сигары выпущены в мою честь в Доминиканской республике немецкой фирмой BOSSNER.

— Это ваш бизнес?

— Нет, что вы! Я не имею никаких других дел, кроме музыки и сцены. Это бизнес Босснера — человека, который занимается этим уже давно и, надо заметить, весьма успешно: сигары, которые он выпускает, уже много лет подряд занимают первые места на мировых выставках. Месяц назад на одной из таких выставок в Лас-Вегасе были представлены и сигары DON WILLI. Рядом находился большой стенд с моим портретом. По словам Босснера, коробку сигар DON WILLIсмели за 15 минут! Сказали, что сигары — супер!

— И что же, компания BOSSNER не платит вам за то, что на сигарах изображен ваш портрет?

— Нет. Достаточно того, что он дарит мне огромные коробки с сигарами.

— Вилли Иванович, слышала, что вы суеверный. А в какие приметы особенно верите?

— Когда я что-то забыл, то, возвращаясь в комнату, обязательно посмотрюсь в зеркало. Нельзя на стол класть шапку, класть на стол ключи. Среди всех моих дисков нет диска с номером 13. Есть приметы, в которые невозможно не верить, они имеют последствия, и я в этом убеждался неоднократно на собственном опыте.

— Гороскопы тоже читаете?

— Я Cобака-Cкорпион. Общий гороскоп для этих знаков знаю, а еженедельных и ежедневных гороскопов мне не надо. И в гадания, кстати, я тоже не верю. Все это шарлатанство.

— Грядет ваш очередной день рождения. Как будете отмечать?

— Я отмечаю только круглые даты. А в этом году мне всего лишь рядовых 77. Позову близких людей и друзей, но отметим без всякой помпы.

— Но на вашем сайте выложен фотоальбом, названный «Мой 72-й день рождения». На фотографиях вы запечатлены с известными личностями, видела там и журналистов с диктофонами, фото- и видеокорреспондентов…

— Дело в том, что тогда мой день рождения совпал с презентацией четырех моих альбомов в формате MP3.

— Вилли Иванович, а вы правда познакомились со своей женой Джулией в метро?

— Да, правда, это случилось в московском метро. Помню, я ехал в аэропорт. Таксист сказал мне, что очень большая пробка, и я могу опоздать на самолет. Он посоветовал воспользоваться метро. Был вечер, и на платформе метро было пусто. Я увидел двух девушек, подошел и спросил: в какую сторону аэропорт? Они сказали, что нам по пути, и мы поехали. Пока ехали, познакомились и обменялись телефонами. Потом я на месяц уехал в Германию, а когда вернулся в Москву, то меня пригласил киноактер Чак Норрис выступить в его клубе, открывшемся в Москве. Я вспомнил Джулию, она в то время училась во ВГИКе, и пригласил ее на этот вечер.

— Джулия — ваша жена, а что служило причиной разлада в предыдущих браках?

— Я вам скажу так: Джулия моя настоящая, первая и последняя жена. А о тех, которые расходятся, скажу: люди способны совершать ошибки. Вот и у меня было несколько так называемых ошибок молодости. Ведь что такое молодость? Это время, когда чувства побеждают рассудок. Люди меняют обувь, рубашки, квартиры, даже государства. А почему не поменять партнера, если он тебя не устраивает? К тому же, когда я встретил Джулию, то был свободен. Вот уже 14 лет как мы счастливы, вместе с нашими очаровательными детьми.

— На чем зиждется семейное счастье, на ваш взгляд?

— Все дело в гармонии между супругами. Я считаю, что Джулия — это подарок судьбы. У нас много касательных. Прежде всего она понимает мое творчество, у нее прекрасное чувство юмора, она удивительная мама своих детей, удобная и уютная как женщина, жена и друг. И еще она суперобразована и начитана. Ее эрудиция меня поражает.

— Кстати, на сколько лет Джулия вас младше?

— Не намного, всего на 42. При этом в нашей семье полное равноправие, нет никакого диктата и превосходства, никакого возрастного барьера, мы все время шутим, смеемся. Джулия без меня не может, как и я без нее… Я же говорю: все дело в гармонии.

— А в вашем репертуаре есть песни, посвященные жене и детям?

— Да, разумеется! Это «Джулия», «Моя звезда», «Милен идет в школу», «Эвилина»… Их множество!

— Ваши дети уже проявили какие-то ваши таланты? Какие свои привычки и жизненные принципы вы передали им по наследству?

— Мои дети учатся в престижной музыкальной школе имени Кауфмана в Нью-Йорке, куда принимают только одаренных детей. Думаю, это о многом говорит. Милен и Эвилина уже освоили клавишные, гитару и ударные инструменты. Мои дети унаследовали от меня музыкальные способности.

— Вообще, у вас, наверняка, есть какая-то собственная уникальная система воспитания своих детей, правда?

— Да, такая система у меня действительно есть. Я позволяю своим детям все — до тех пор, пока это не угрожает их безопасности. Если вы постоянно говорите детям «Нет!», «Не надо!», «Уходи!», «Не бери!», «Нельзя!» и тому подобное, у них накапливается дух противоречия, который со временем обязательно взорвется. Я никогда не подавляю инициативу своих детей. Думаю, они будут благодарны мне за это.

— А как вы думаете, что они через много лет расскажут о вас своим детям?

— Они скажут: «Папа — молодец. Он сделал все, чтобы мы достигли того, чего мы достигли, слушайте нас так же, как мы слушали папу!».